– Хорошо, – всадник усмехнулся, – ты не ищешь гробницу. Хорошо, друг. Но, двигаясь к колодцу, ты ищешь больших проблем. И не говори потом, что я не предупреждал тебя!
С этими словами бедуин натянул поводья и умчался прочь в том направлении, куда пролегал путь археолога.
– Вот дьявол, – выругался Дэвид, зашнуровал кроссовки, бросил в кузов свои вещи и вновь сел за руль.
Итак, следовало бы проанализировать и собрать максимально полный материал о проникновении «белых» культур на территорию черной расы… Разумеется, исследование вопроса стоит трудов и некоторого риска. Ведь ответ можно найти не в кулуарах библиотек, а в самых темных уголках Африки.
Впрочем, что терять?
Глава 6
– Мальчик, вставай! – женщина ласково провела по его голове и пощекотала ухо.
«Мама!» – чуть не вскрикнул сквозь сон Мишка, но сумел сдержаться. Мать никогда так не будила его.
Он открыл глаза.
– Меня зовут Адиля, если ты забыл, – улыбаясь, произнесла жена доктора Сиддика.
Она что-то поправила в бельевом шкафу. На тумбочке рядом с кроватью стоял поднос с дымящимся чаем и круассаном. Михаил втянул в себя воздух. В комнате к аромату благовоний, от которых вчера он уснул сном праведника, примешивался знакомый аромат семейного утра…
– Вставай, сегодня – первое сентября. Наши дети уже отправились в колледж. А тебе нужно осмотреться…
Она говорила нараспев, постоянно что-то делая руками, будто собственным словам не придавала никакого значения. Уложив на стуле чистые вещи для мальчишки, еще раз ему улыбнулась и скрылась за дверью. Мишка потянулся.
Вчерашний день сейчас казался продолжением сна. Семейство доктора было довольно многочисленным – четверо детей, два мальчика и две девочки, старшей лет десять-двенадцать… И она – Адиля, маленькая улыбчивая женщина, на которой держался весь дом. Именно ее присутствие снимало напряжение, все-таки он тут чужак, вроде собаки, которую решили приютить.
Правда, отчим за их гостеприимство перечислил доктору Сиддику кругленькую сумму. Значит, можно чувствовать себя как дома…
Мишка приподнялся, сел в постели, поставил на коленки поднос и с удовольствием сделал большой глоток чая… И тут же выплюнул прямо на поднос. Что за дрянь?! Парень скривился. И он сразу вспомнил дурашливую улыбочку Василия Петровича, когда тот советовал попробовать чай в местной заварке. Кажется, суданцы сильно перебарщивают со сладким. Чай в равных пропорциях содержал воду и сахар…
Восток – дело тонкое, господа-товарищи…
Покончив на этом с завтраком, оделся, благо туалетная комната была тут же. Нужно отдать должное – отчим все предусмотрел…
…Когда Мишка садился в машину, Адиля поцеловала его в лоб. Мать никогда не целовала его в лоб…
Махмуд, личный шофер доктора Сиддика, вез Мишку в колледж, не спеша, арабы вообще никогда никуда не торопятся. Поскольку запоминать дорогу не было смысла, Мишка просто пялился в окно, изредка подавая реплики беспрестанно болтающему водителю.
– Вчера по всем каналам передавали новость про взрыв в аэропорту, – сообщил Махмуд. – В Америке говорят про теракт. А на самом деле самолет крылом задел электропровода…
– Пилот разве не видел, куда летел? – удивился Мишка.
– Почему не видел? Видел. Только с управлением не справился. Просто навигационная система отказала.
– А зачем ему навигационная система? Видимость отличная была.
– Значит, пьян был. Русские много пьют, – невозмутимо ответил водитель.
Михаил отвернулся к окну. Вчера позвонил отчим и сухо поинтересовался, как его встретили в Судане. Михаил был так же сух, до неприличия сух – это он увидел по глазам Адили. Но такие у них с отчимом установились отношения. Противоборство. Чья возьмет. Мог бы, между прочим, и поволноваться, все-таки по новостям объявили про теракт. Но он слишком рационален, чтобы волноваться постфактум. Ведь с Мишкой ничего не случилось.
Ну, и ладно! Проблема лишь в том, что мать становилась такой же, как отчим…
Машина мягко подкатила к комплексу Хартумского университета, в его колледже и предстояло учиться Михаилу.
– Тебе повезло, – весело сказал шофер, – здесь много девочек.
– Симпатичные? – поинтересовался парень.
– А кто знает? Закон шариата…
…К концу дня у Мишки страшно гудела голова. И было от чего. Ему предстояло на английском учить арабский, на котором преподавались все предметы! Такого подвоха парень не ожидал. Английский-то он знал, более-менее мог общаться, догадываясь там, где словарного запаса не хватало. Но чтобы на этом своем, честно сказать, среднем знании английского учить арабскую тарабарщину?! Миссия невыполнима! Спасибо, отчим, вот в чем фокус. В таких условиях волей-неволей будешь корпеть над учебниками.
– Какой вы выберете факультет? – поинтересовались у Мишки в университете.
И он, назло всем родительским планам о его карьере на поприще политологии, выпалил:
– Медицинский!
Глава 7
Доктор Сиддик преподавал в этом же университете, он был на хорошем счету в Хартуме – уважаемый, авторитетный и во всем благополучный человек. Потому-то выбор юриста в русском консульстве пал именно на него, когда влиятельный московский чиновник обратился со странной просьбой: пристроить пасынка в респектабельную семью на период обучения. Насколько мог затянуться этот период – ответа не было. Видимо, заказчик предполагал, что он будет недолгим. Во всяком случае, просьба была осуществима, а гонорар существенным. Здесь, в Хартуме, в деньгах нуждались все…
Нуждался, остро нуждался в них и сам доктор Сиддик. За фасадом благополучия старательно скрывалась бедность. Жене Сиддика вот уже четыре года как поставили диагноз: лейкемия. Самое страшное было позади, химиотерапия приостановила рост раковых клеток. Но Сиддик всегда был начеку: он хорошо помнил, как в первое время этапы ремиссии чередовались с внезапным повышением температуры. И тогда вновь нужно было приобретать баснословно дорогие препараты…
Слава богу, последний год жена чувствовала себя лучше. Но бремя долгов давалось Сиддику очень тяжело. Потому появление в его семье русского подростка стало большим облегчением.
Сейчас Сиддик шел в административный корпус на встречу с ректором. Предстояло обсудить вопрос отправки студентов на учебные стажировки в англоязычные страны. Соответствующая статья расходов была заложена правительством Судана, но далеко не все студенты могли попасть в группу. Сиддик надеялся убедить ректора увеличить список уезжающих хотя бы на пять человек. Разговор планировался не из легких. Поэтому доктор старался думать только об аргументации в пользу такого решения. Деньги, он был уверен, можно изыскать и в самом университете. Ведь обучение иностранцев, таких, как русский мальчик, стоило немалых сумм… Правда, пример сомнительный, поскольку иностранцев среди студентов совсем немного. Значит, можно попытаться решить вопрос с практикой в России, через отца этого мальчика… В консульстве сказали, что он занимает очень высокий пост в правительстве…
– Добрый день, доктор! – приветствовала его секретарь ректора – Марджани.
Наверное, Марджани была единственной молодой женщиной в Хартуме, которой позволялось ходить в общественных местах без шелы – большого черного платка и гишуа – черной газовой вуали. Этой привилегии ректор добился для девушки, поскольку ей часто приходилось сопровождать его на светских приемах с иностранцами.
Женщины в Судане – существа практически бесправные, хотя революционные новшества коснулись и их: они могут получать образование и могут работать. Но каждый день и на улице, и дома любой мужчина вправе обвинить их в непристойном поведении без доказательств. И тогда женщин, невзирая на возраст и статус, полиция запирает в тюремную камеру или подвергает публичному избиению плетью. Сорок ударов за ношение брюк – обычное наказание. По мнению властей, брюки на девушке выдают ее причастность к молодежным бандам…