– Да пугач поди. – не поверил торговец. – Докажи, что стреляет!
Корнет без колебаний взвёл собачку, надавил на спуск, и револьвер чихнул огоньком – громко и ярко. Дымящаяся пуля торчала в трухлявом пеньке, всего в паре шагов от торговца.
– Последняя. – между делом заметил корнет.
Ракель стояла, зажав ладонями уши. От выстрела шарахнулась и девочка-туземка, и двое непутёвых разбойников. А торгашу хоть бы что – весь сиял от радости.
– Меняемся! – орал он, как умалишённый. – Ай-да меняться, забирай девку!
Гадкая процедура обмена человека на пистолет состоялась без происшествий – торгаш так расщедрился, что вернул дикарке её саквояж. Мирный исход не мог не радовать, но Ракель была зла на себя – за бессилие. Стервятники навязали свои условия и ушли безнаказанными, да ещё и с оружием, а значит их тёмное дело только пойдёт в гору.
И всё это во благо одной белокурой девочки с любопытными глазами.
– Тесету теперь с вами. – буднично объявила дикарка, потирая освобождённые запястья. – Машина – хорошо. Быстрее будет.
Она нагло полезла в лок, устроилась на сидушке слева – которую обычно занимал Назар.
– Ничего, я сзади. – сказал корнет. – Как раз полежать хотел.
– Ты это, осторожнее. – предупреждала Ракель, усаживаясь рядом с ней. – Куда такая шустрая? Нагретых деталей полно, ошпариться как глазом моргнуть.
– А мне говорила, что всё изолировано. – возникал корнет с задней кушетки.
Ракель отмахнулась от него.
– Да, знаю. – отвечала дикарка. – Машина камень чёрный ест, да водой плюётся. Катали меня на такой, только побольше была.
– Ну, смотри. – усмехнулась Ракель.
Пар пробежал по втулке, и лок послушно тронулся в путь. Следом по бесплодной земле ползла колея – из ниоткуда в никуда.
– Мы тебя домой подкинем. В племя. Покажешь дорогу?
– Сныть-гора далеко. – назидательно ответила дикарка. – Всю весну идти, не добраться совсем.
– Место тайное, не для чужаков? – догадалась Ракель.
– Нет, не то. – дикарка копошилась в своём саквояже. – В племя мне не надо. Хожу-странствую, знания ищу о мире, о людях. С вами побуду покамест.
Не теряя времени даром, она разложила косметичку и принялась аккуратно подводить глаза тонким угольным карандашом.
– Слушай, – мягко спрашивала Ракель, – тебе, может, полежать лучше? Ты вообще как, в порядке?
– Я над этим работаю. – отвечала дикарка, не отрываясь от карманного зеркальца. – Мы куда едем?
– Уже ищу ближайший салон-маникюр. – шелестя картой, острил корнет.
– Да куда глаза глядят, ночлег ищем. – Ракель погрозила корнету кулаком. – Скажи, а зачем ты...
– Обычай племенной. – предугадав вопрос, сказала дикарка. – Быть леди, как женщины из древности. Для этого есть одежда, раскрас и самое сложное – ма-не-ры.
Она покончила с подводкой и перешла к румянам. Торговец, однако, наврал с три короба – назвать эту девочку опасной язык не поворачивался. Украдкой Ракель уже всё проверила. Зубы у дикарки человеческие, руки не трясутся, речь нормальная. Можно было углядеть и более забавные детали – например, браслет из речных камней, стилизованный под дорогие наручные часы. Выцарапанные стрелки показывали никому не нужное время.
– Тебя как, говоришь, звать?
– Тесету. – ответила она. – Ну, как стук дождя. Тесе-ту, тесе-ту.
– Постараюсь не забыть больше. – пообещала Ракель.
– Человек с города – ума мало. – рассуждала дикарка. – Путается, имя Тесету запомнить трудно. Говорит Таисия, Тася. Так можно, привыкла.
Дикари часто носили два имени. Одно настоящее, для родичей – обычно его еле выговоришь – и второе, для лёгкой коммуникации с остальным миром.
– Тася. – привыкала Ракель. – Тася тебе, кстати, подходит. Я – Ракель, можно Эля. А это...
Корнет мирно сопел в обнимку с картой, свернувшись калачом на кушетке.
– ...опальный корнет Назар Леонович Порытинский. – договорила Ракель. – Притомился всех выручать и отдохнуть лёг.
– Пойдёт. – оценивала Тася. – Пиджак прям как у вождя нашего. Он тебя уже выбрал?
– Для чего?
– Не глупи. Выбрал как леди. Леди своего сердца.
– Такое надо у него спрашивать. – шутя, отмахнулась Ракель. – Но вообще... вообще мы просто напарники по несчастью.
– Мысль есть, Эля. Запишу.
Тася небрежно затолкала косметику обратно в саквояж, взамен вытащила книгу в толстом кожаном оплёте.
– Ничего себе блокнотик. – Ракель подсматривала в исписанные страницы, но ничего не смогла разобрать. – Ты, значит, журналистка? Или разведчица?