– Прошу, выбирайте любое свободное место. – распорядилась Ольнатская. – Блюда и напитки за банкеткой у окна. Если понадобится что-либо, сыщите Демьяна – он среди лакеев за главного. Толковый весьма, да и место своё знает. А мы присоединимся к вам позднее.
С этими словами Ольнатская уволокла с собой Тасю и исчезла в толпе, Яков Корнеевич ушёл за ней.
Народу на пирушке было столько, что на прибывших даже не обернулись. Выпивка делала свою работу, и от былой атмосферы высшего общества оставались только костюмы. Здесь спокойно пускались в загул те изящные леди, что в атриуме смущённо прикрывали лица веерами. Такая мелочь, как задранная юбка, уже никого не беспокоила, а если выскакивала из корсета грудь, её со смехом заталкивали обратно. Раскрасневшиеся джентльмены еле стояли на ногах, многих пьяный сон сморил прямо за столом. Кто-то надрывался в приступе кашля, кого-то тошнило, а что творилось в укромных углах – пожалуй, лучше и не знать. Сквозь весь этот кавардак проклёвывалась песня с граммофона – тягучая и унылая.
Ракель оттащила Назара обратно к двери.
– Пойдём отсюда, а? – предложила она. – Мне тут не нравится. Ещё и Таську зачем-то забрали.
– Ракель, – перебил Назар, – я тебя прошу, успокойся. Наконец-то выпал шанс нормально пожрать и отдохнуть, а мы всё мнёмся. Ничего не случится. Люди приличные, чай не съедят её.
– Типун тебе! – ответила Ракель. – Мне вот, если честно, вообще не до аппетита. Ты оглянись. Это же блядушник, каких поискать.
– Дай я хотя бы попробую, а то совсем неудобно. – упрашивал корнет. – Нас впустили, всё-таки. Вон, смотри, стол пустой.
Ракель нехотя уступила. Корнет шустро натаскал к столу нарезок и фруктов, заполнил фужеры вином. Взял себе тарелку с чем-то странно пахнущим.
– Что это? – спросила Ракель.
– На вкус рыба. – говорил он, уплетая кусок за куском. – Последний раз рыбу ел ещё мелким.
– Ты сумасшедший, корнет. Много чистых водоёмов в округе видел?
– Слушай, все едят. – корнет щедро запил эту гадость вином. – Едят, и вроде живые.
Ракель тронула стол и угодила во что-то холодное и липкое.
– Выпей. – предложил Назар. – Полегчает.
– За что пьём? – Ракель без особого энтузиазма потянулась к ножке фужера.
– Давай... давай за Изгнание! – коротко, но метко выразился Назар.
– За Изгнание. – поддержала она.
Звякнул хрусталь. Корнет выпил залпом, закусил яблочной долькой и в третий раз за вечер взял ладонь Ракель в свою.
Момент был неподходящий. Она улыбнулась и позволила корнету немного помассировать пальцы, прежде чем высвободиться.
– Извини, но я хотела отойти. – Ракель вернула себе руку максимально мягко. – Вляпалась во что-то. Поищу туалет и вернусь.
– Конечно. – кивнул Назар. – Я подожду.
Она поднялась, расправила платье. Дверь напротив вела в соседний зал – интуиция подсказывала, что надо туда.
– Сегодня ещё потанцуем! – вслед кричал корнет.
6. Блага и тяготы
Бесконечный пир растянулся едва ли не на весь этаж. Ракель пробиралась от комнаты к комнате, стараясь запоминать дорогу. Пьяная толпа впереди потихоньку редела, и это можно было счесть за хороший знак.
Наконец, чутьё привело её в «зал передышки». Освещения здесь не хватало и, конечно же, галерейцы не преминули этим воспользоваться. Под ногами лежала сброшенная одежда, среди каменных изваяний различались вздохи и стоны. За всем этим молча наблюдали безликие персонажи со старых картин.
Ракель прошла сквозь болото зловонных тел к следующим дверям, стараясь не оглядываться по сторонам. На момент ей показалась знакомой фигура человека с сигаретой в кресле. Точно – это Яков Корнеевич.
– Подскажите, – обратилась Ракель, – где я могу найти уборную?
– Вам, сударыня, можно прямо здесь. – спокойно ответил он.
Она попятилась прочь, как от пожара, к спасительной двери. Но за ней не ждало ничего нового – тот же бордель.
Были здесь и Тася, и Лизавета Егорьевна – они о чём-то беззаботно болтали, не обращая внимания на происходящее вокруг. К дикарке то и дело лез целоваться какой-то хлыщ, с Ольнатской уже стягивали её великолепное платье.
– Эля! – крикнула Тесету. – Хочешь с нами, как леди?
– Обойдусь, Тасенька. – отмахнулась Ракель.
Не всем такой ответ пришёлся по вкусу – чьи-то крепкие пальцы перехватили запястье и потащили к людской свалке. Ракель среагировала быстро. Отнять у одного из пьяниц фужер, грохнуть им об комод и от души расписать острыми краями руку мерзавца.