– Если будет невкусно, я сама тебе что-нибудь откушу. – следуя за ним, грозила Ракель. – Столько пара зря спустили, пока ты этого таракана ловил. Хотя припасов полная телега.
– Ты не понимаешь. – упрямился корнет. – Не поймёшь, пока не попробуешь. Просто доверься мне.
– Доверилась уже однажды!
Назар не пытался оправдываться – знал, за что.
Как только врата Подбени на их глазах закрылись навсегда, корнет сунул руку за пазуху и вытащил пожелтевший бумажный свёрток. Карта. Настоящая карта с отметками ближайших городов и безопасных путей к ним – штука баснословно дорогая и редкая.
На бумаге всё казалось предельно ясным: вот она, Подбень, а в пару дней восточнее, через реку, стоят водозаборные башни Требца. По другую сторону, за руинами Старого Города, расположился Стажай – он и не город даже, а по сути одна большущая ярмарка. Дальше Искорь, Немьша и Осомицы, про которые вообще мало что известно.
Корнет заверил, что умеет ориентироваться, Ракель доверилась, а в итоге получилось то, что получилось. Маршрут на Требец потерян, машина встала на привале посреди живописного ничего. Где закралась лажа – в карте, или в навигационных навыках корнета – не так уж и важно.
– Ты скоро? – наседала Ракель.
– Всё готово. – Назар сгрёб куски жареного жука в ковш. – Заводи, употребим по дороге.
Ракель оседлала лок, отточенным действием утопила педаль и одновременно толкнула рычаг нагнетателя. Прогретая машина лихо сорвалась с места, корнет едва успел запрыгнуть.
– Прошу к столу, пока горячо. – предложил он.
Назар подвинул еду ближе, чтобы Ракель могла есть, не отпуская руля. От ковша шёл аппетитный дым. В серых кусочках мяса уже не узнавался восьминогий обитатель мусорной норы.
– Выглядит так себе. – сомневалась Ракель. – Пахнет вроде получше.
– Бери, бери. – подталкивал он. – А то не останется.
Назар уже жевал с выражением блаженства на лице. Свободной рукой Ракель взяла ломтик, принюхалась, откусила...
– Обалдеть. – удивлённо произнесла она. – А чего вкусно так? Вкуснее, чем ящерица.
– А говоришь, довериться нельзя. – припоминал корнет.
– Ну всё, всё. – успокаивала Ракель. – Добытчик. Герой! Дай ещё.
Ковш опустел за считанные минуты. Корнет выгреб последние крошки, отряхнул руки и полез отдыхать на заднюю кушетку.
Вдвоём, ни крути, было удобно. Изгнание традиционно проводилось вечером, и каждый несчастный был обречён на долгую бессонную ночь в поисках пристанища. Корнет же сразу предложил простое и изящное решение – вести лок посменно, как на фабрике. Пусть он всю ночь по оплошности гнал машину в непролазную глушь – Ракель хотя бы смогла спокойно проспать до рассвета. Чувствуя вину, корнет повертелся на кушетке всего пару часов под утро, пока за рулём была Ракель, а потом до обеда клевал носом. Взбодрила его только охота на таракана.
– Сон мне снился. – сладко зевая, рассказывал корнет. – Будто бы изгнанники из Подбени объединились и новый город на Пустыре возвели. Так и назвали его – Новая Подбень. Стал туда народ стягиваться. Население уже за все разумные цифры перевалило, и пришлось часть из них изгнать.
– Как мило. – комментировала Ракель.
– Слушай дальше. Те, кого из Новой Подбени выперли, заложили ещё один город. Там всё по той же схеме – население растёт, пора кое-от-кого избавиться. Часть ушла, и... дальше всё по-новой.
– Вот прямо так и снилось?
– Абсолютно. – клялся корнет.
– Пиздишь ведь, Назар Леонович. – упрекала его Ракель.
– Да я никогда! Чистая пра...
Что-то заставило его замолчать.
– Возьми левее, Ракель Митриевна. – озадаченно говорил корнет. – Там, кажись, люди.
Четыре человеческих силуэта по левую сторону были как на ладони, но и локомобиль посреди голого Пустыря выделялся нешуточно. Их больше, но они наверняка обескуражены или даже напуганы. Подобраться поближе, или ну их к чёртовой бабушке?
Ракель выкрутила рулевое колесо, погнав транспорт прямо на странников.
– Только подремать прилёг. – ругался корнет, пристегивая ножны со шпагой.
– Только машину завела. – поддакивала Ракель.
Незнакомцы поддержали этикет и вышли навстречу. Впереди прочих держался седоволосый дядька в заштопанном сюртуке – похоже, лидер. С ним двое молодцов разбойной наружности и миловидная девчонка лет двадцати – почему-то выряженная в белое платье.
Поравнявшись с ними, Ракель выжала тормоз. Старик махал рукой в приветствии, пока его компания заинтересованно рассматривала машину.