– Доброй вам дороги, путники! – кричал он.
– Доброй и вам. – отвечал корнет.
– Я тут приторговываю малость. – рассказывал старый. – Меняться изволите? У нас вот лекарствия, снадобья.
Ракель смотрела не на торгаша с его барахлом, а на молчаливую девушку, и обнаружила неприятную деталь – запястья её были стянуты веревкой. Заметил это и Назар.
– Обожди меняться. – сказал корнет. – Растолкуй лучше, почто невесту связали?
– Так дикая она! – объяснял старик. – Считай, зверёныш. Для безопасности, чтоб не загрызла.
– Темнишь, отец. Туземцы по-твоему платья носят?
– А ты, служилый, не попрекай, коли не знаешь. – беззлобно отмахнулся торговец. – У них всё племя такое, я своими глазами видел. Бабы все в платьях, мужики в пиджаках. Во, видал? – старик похвастал своим сюртуком в заплатках. – Тоже от туземцев подарочек.
От отца Ракель кое-что знала об одичавших народах Пустыря. Представление о дикаре как об оборванце с копьём пошло из старых книжек и с реальностью имело мало общего. Современные племена старались перенять цивилизованный образ жизни, правда, порой совсем не вдаваясь в смысл. Нередко артефакты погибшего мира становились для них объектами поклонения – странствующие миссионеры рассказывали об одном народце, что выбрал своей святыней измятый журнал-каталог модных сумок. Те варвары мастерили себе обереги по картинкам из каталога, даже не догадываясь об истинном назначении предмета.
Ходили и более жуткие слухи – о племени людоедов, которые притворялись путниками на привале и заманивали всех в свои шатры. И речью и внешностью они ничем не отличались от горожан, разве что, улыбку прятали – чтобы не выдать острых наточенных зубов.
Торгаш может и был честен насчёт племенного одеяния, но это не давало ему права так обходиться с девочкой, какой бы опасной она не была. Рука вдруг сама потянулась вниз, за монтировкой. Ракель прекрасно осознавала, что делает глупость, но сейчас пройти мимо означало признать, что дикари – не люди, что её мать – не человек, и она сама – человек лишь наполовину.
– Отпусти её! – спешившись, крикнула Ракель.
– Чего? – переспрашивал торгаш. – Куда пустить?
Корнет сполз следом. Для него здесь не было никакой личной истории – просто незнакомка в беде и трое мужчин на одного. Потому он мыслил более трезво. Потому колебался – это читалось по лицу.
Но времени на долгие уговоры не было.
– Помоги мне! – просила Ракель. – Девочку освободим.
– Ты серьёзно?
– Или помоги, или уйди с дороги!
Выругавшись, корнет всё же обнажил шпагу.
– Вы слышали! – рявкнул он. – Отпустите девочку!
Дикарка застыла в замешательстве. Не менее удивлённый торговец переглядывался со своими молодцами.
– Да ты... да ты охуел что ли, служилый? – бранился он. – Средь людей живём, по-людски надо! Я её подобрал больную, выходил. А ты сразу за острое! Думаешь, мы так не можем?
– Кой-что можем. – один из разбойников снял с пояса булаву. – Вот надаём по шее, да зазнобу твою с собой приберём.
– И тарантайку – на запчасти! – приговаривал второй, вынимая нож.
Ракель перехватила монтировку поудобнее. Ранее этот инструмент использовался только по прямому назначению, а сейчас придётся впервые в жизни ломать людям кости. Мысль об этом пугала, но и альтернативы были неутешительные: или умереть здесь – не зная где – порезанной и переломанной, или нечто похуже.
Меньше всего ей хотелось показывать свою трусость сейчас, когда корнет с её умысла втянут в эту кашу из ножей и дубин. Но аппетит Назара, похоже, только разыгрался.
– И чего ждёте? – подначивал корнет.
– Мы-то подождём. – отвечал торговец. – Кто первый за меч хватился, тому и резать!
– Я никого резать не собирался. Для аргумента достал. Это вы разбоем грозитесь.
– А как ещё тебя, окаянного, отвадить?
Помолчав с минуту, корнет усмехнулся и вернул оружие в ножны.
– Понятно всё. – говорил он. – Конфликт никому не нужен. Погорячились мы, отец, не серчай. Давай по-твоему, по-людски. Выслушаешь?
– Ну. – недоверчиво промычал торговец.
– Ты девочку отпустишь с нами, а мы тебе что-нибудь ценное.
– Вот, вот уже разговор! – оживился старик. – Ты мне, служилый, свой меч-кладенец, а я тебе девку. Честно, без торгу.
– Шпагу не отдам. – отрезал корнет. – Пистолет могу предложить.
– Что за пистолевт? Ну-ка, показывай!
Ракель об этом предупреждена не была. Корнет спрятал руку в шинель – и действительно, вытянул оттуда старенький револьвер.