* * *
Ты послушай, как туча сердито ворчит —
грудь земли никак приподнять не может,
Хоть к себе привязать и сумела землю
миллионом веревочек — струй дождевых.
* * *
«Глянь, браслеты мои поломал, негодник!» —
всем, кто встретится, громко она сообщает.
То ли женщина эта уж так простодушна,
то ли просто глупа, и любовник глуп?
* * *
Чуть услышит любимое имя его,
от волненья испариной вся покрывается.
Собиралась записку послать, а глянь —
через двор сама к нему пробирается.
* * *
Сжалься, Мадана! Славу тебе, клянусь,
буду петь даже в следующем воплощенье,
Если той же стрелою жгучей пронзишь ты
грудь его, какой и меня пронзил!
* * *
Погляди, негодяй: даже в жаркие дни
та глубокая грязь еще не просохла,
По которой, несчастная, в дни дождей
столько раз я ночью к тебе таскалась.
* * *
О, хоть раз посети нас, любимый Кришна,
много юных пастушек и в нашем селенье,
Оценить их прелести и недостатки
ты, конечно, сумел бы с первого взгляда!
* * *
Затрубила слониха у края болота:
в черной топи тонет ее супруг.
Вот и топчется бедная, стонет тревожно
и старается хобот ему протянуть.
* * *
Эй, возьми-ка прут, молодой крестьянин,
да бесстыдницу эту хлестни покрепче:
Глянь, то справа обгонит тебя, то слева —
все тебе норовит на глаза попасться.
* * *
Погляди-ка! На пастбище наша корова
хочет выставить счастье свое напоказ —
Чешет бровь о воинственный рог заостренный
самодура-быка — своего дружка.
* * *
Хоть и плавно идет, а морщатся губы —
видно, пояс широкий при каждом шаге
Задевает царапины от ногтей,
что сегодня ей ночью провел любимый.
* * *
На него только смотришь, глупышка, — и рада.
Что ж лишаешь себя других наслаждений?
Пусть обнимет, прижмет, к ногам припадет,
поцелует — всю силу любви покажет!
* * *
О моя дивнотелая, хватит злиться —
обижаться, дуться еще успеешь,
Ты пойми, ланеглазая: скоро промчится
эта праздничная, полнолунная ночь!
* * *
Эй, сынок, на паталу залезть не пробуй —
на стволе ее гладком не видно веток.
Дочка старосты нашего — эта патала:
многим влезть хотелось, да каждый падал.
* * *
Есть у многих женщин длинные луки
черно-белых глаз, острый блеск зрачков,
Но немногие знают, как надо глядеть,
чтоб любимого ранить в самое сердце.
* * *
Камадэве не нужен лук, если густо
алой краской очерчены веки красавиц
И круглятся их ягодицы и бедра
под одеждой, мокрой после купанья.
* * *
Как теперь угождать любимому стану,
если ласкам обычным он больше не рад,
А прибегну к замысловатым ласкам —
сразу спросит ревниво: кто научил?
* * *
О любовной игре со старой женою
забывает, увы, ненасытный мужчина,
Если близится день его новой свадьбы,
если с юной женой игра ожидает.
* * *
Я сейчас «цветущая»,[12] ты ведь знаешь, —
почему же ко мне подошел так близко?
Отойди поскорей — прикоснуться к тебе
так и тянутся страстные мои руки.
* * *
Без него измучилась я вконец,
и, чем жарче пылает костер разлуки,
Тем быстрей угасает жизнь… О подруга,
подскажи, если знаешь: как быть? как жить?
* * *
Ночью жар бессонницы, зной разлуки
не дают ей тебя хоть во сне увидеть,
Днем же то, что развлечь ее взор могло бы,
застилает дождь беспрерывных слез.
вернуться
12
«