Похоже, зря она заключила пари.
Табличка на входе лаконично оповещала о том, что здесь располагается берлинская штаб-квартира Международного археологического общества (МАО). Но это была единственная вещь,напоминающая о лаконизме. Здание — неоклассические колонны при входе и атриум — взметнулось на высоту двадцати четырех этажей к засилью находящихся на крыше балконов, баров и ресторанов. В данный момент в роскошно убранном конференц-зале на двадцать третьем этаже шло чрезвычайное заседание руководства.
— Я занимаюсь археологией всю жизнь. — Лицо сэра Чарльза Дэнсмура, президента МАО, в свете голографического проектора выглядело пунцовым. Те, кто знал его близко, могли поклясться, что президента бросило в краску не только освещение. Было видно, что сэр Чарльз раздражен, во всяком случае, он нервно крутил в пальцах любимую лазерную указку. — За это время мне приходилось встречаться с разными видами сумасшествия, некоторые из которых, — он хохотнул, — вам дажетрудно себе представить, но это… — чувства переполняли его,- наибезумнейшая вещь, с которой я когда-либо сталкивался.Натуральная психопатка с уголовными наклонностями привозитна Землю целый мешок ржавых игрушек и нагло заявляет, что обнаружила артефакты чужаков!.. Ха, можете вообразить подобный абсурд: инопланетяне, мастерящие игрушечные грузовики?!
— Но мы же мастерим игрушечные грузовики, — не удержалась от реплики очкастая особа из третьего ряда.
— Да, но мы-то не чужаки, ведь так, Долорес?
— Когда дело касается нас с вами, безусловно, — согласилась особа. — А вот когда касается их?
Сэр Чарльз покачал головой в знак сожаления.
— Кого это «их»?! Неужели еще не понятно, что мы имеем дело с обыкновенной мистификацией!
И тут из угла комнаты, наполовину задрапированной плющом, который давно вырвался на волю из своего горшка, поступило возражение иного плана.
Монтгомери Джей сделал состояние на производстве роботехнического оборудования для удаления с крыш изоляции из стекловолокна. Возглавляемая им компания находилась на грани разорения, когда совершенно неожиданно выяснилось, что этот строительный материал вызывает рак легких у лабораторных мышей, — и все, у кого была подобная крыша, повально захотели снять изоляцию в течение суток. Через год выяснилось, что рак у мышей возникал совсем по другой причине, но Джей успел стать мультимиллионером. Поэтому он не боялся ни сэра Чарльза, ни его влияния, ни его связей.
— Старина, я не понимаю, с какой стати вы зациклились на факте подделки артефактов чужаков. Наше общество преследует иные цели: сохранять для науки антику земную. — Внезапно мультимиллионера как бы озарило: — Позвольте, а эта… Одинго… не являлась разве одной из ваших студенток в проекте «Сфинкс»? Вы просто затаили на нее злобу…
— Просто? — гневно сверкнул очами сэр Чарльз. — Вам прекрасно известно, Монти, что эта авантюристка едва не загубила мою карьеру! Хотела получить кредит для установления истинной даты постройки Сфинкса! — Взяв себя в руки, он понизил голос до шепота: — Она лишь числилась студенткой, а на самом деле была из тех, кого привлекают на месте в качестве рабочей силы.
Без сомнения, он все еще мучился от давних переживаний.
— Не все из этой истории вредит нашей сфере деятельности, старина. Мы должны контролировать фальшивый антиквариат — как земной, так и внеземной. Это смехотворное «открытие» привлечет интерес публики, и первоочередная задача Общества — направить его в нужное нам русло.
— Не понимаю, Монти, вы советуете мне закрыть глаза на очевидное мошенничество по одной лишь причине, что мошенница очень недолго и очень некомпетентно работала на меня?!
Джей находил ситуацию достаточно щекотливой, но не видел причины разжевывать очевидные вещи.
— Чарльз, я уверен, что ваши помыслы столь же чисты, как свежевыпавший снег, и столь же беспристрастны, как… Божий Суд, но если вы собираетесь докопаться до сути, то надо предоставить прямые доказательства мошенничества, — иначе ВидиВи-зрители вас растерзают. Ведь нет никакого официального заявления о том, что представленные Одинго артефакты — фальшивка. Все, что у нас пока имеется, это непроверенные слухи.
— Не только слухи. Как, например, быть с интуицией? Я докажу, что это мистификация, — заявил сэр Чарльз твердо. — Я ученый и отказываюсь смотреть сквозь пальцы на факт явной фальсификации. Мы должны придушить эту аферу прежде, чем намерения преступницы выйдут наружу.
— Да, возможно, это мистификация, — ответил Джей, успев проконсультироваться со своим уникомпом. — Тем не менее Пруденс Одинго не преступница. В частности, с нее сняты все обвинения по делу 2204…
— Только потому, что судья был настроен предвзято! — воскликнул сэр Чарльз с негодованием. — Одинго выкрутилась благодаря юридическим несуразностям.
Джей отметил, что Чарльзу для освежения памяти не понадобилась помощь сети Экстранет, однако не стал делать по сему поводу никаких замечаний.
Долорес Джонстон, которая прекрасно разбиралась в подоплеке всех скандалов, прикрыла ухмылку ладонью. Как же, юридические несуразности!.. Но не ей указывать сэру Чарльзу на то, что он не хотел слышать. Долорес давно научилась держать язык за зубами. В конце концов, на ее попечении шестеро иждивенцев и, в отличие от Джея, она не могла бросить постоянную работу в МАО — надо было кормить досыта своих прожорливых афганских борзых.
Поэтому она сказала совсем не то, что думала:
— Полагаю, сэр Чарльз, Монти имеет право на собственную точку зрения. И он прав, когда говорит, что нужны достоверные факты. А все, что у нас пока есть, это обрывок рассылаемого по сети Экстранет мусора, который так или иначе не предназначен для МАО.