Пока Начальник пересказывал ситуацию ошарашенной Команде Станции, Воодушевлятель уже медленно и величественно отчалил от дома Наставника и занял свое место во главе колонны из 2 грузовиков, которые теперь должны были приступить к реализации Великих Планов.
— Чем все это кончится, даже не берусь предсказать. Но что уже ясно — мы получаем сейчас несколько дней отдыха, — сказал Командир Команде, проводив взглядом уходящую вглубь Колонии карательную процессию. — Займитесь техобслуживанием Станции. А я, пожалуй, наведаюсь пока к Старосте. Еще не известно, кто через несколько дней тут будет главным. И кто живым… — закончил он.
Где был дом Старосты, Командир не знал, а потому зашел сначала к Фермеру. Фермера не было дома, только жена сказала, что тот работает на дальнем участке среди кустарников. Каким-то образом до нее уже долетели новости, что Наставник начал потрошить и выкапывать тайные погреба на фермах вместе с усиленным отрядом головорезов. Очевидно, опустевшей и совершенно безжизненной Колония казалась только снаружи, а для своих новости как-то передавались тут даже быстрее, чем человек просто шел по улице. Узнав подробности у Командира и указав ему дом Старосты, жена немедленно побежала с новостями к мужу. Она не вышла при этом на улицу — для связи давно уже использовались тайные тропы, проложенные через ограды вдоль внутренних границ участков и укрытые со стороны дороги кустарниками и плодовыми деревьями.
Староста лежал на своей кровати в доме. Как и несколько лет назад, лежал он больной и в ожидании скорой смерти, ибо не видел особой причины жить. Нехитрое убранство дома выдавало, что жил Староста давно один. Однако, в силу должности, у него не было надобности что-либо прятать в секретный погреб, а потому все имущество было на своих обычных местах. Визит Командира не вызвал у Старосты каких-то особых эмоций. Казалось, он уже давно ждал его. С другой стороны, Старосте нечего было ему рассказать. О жизни в Колонии Командиру, скорее всего, давно уже все рассказал любящий поговорить Фермер. А о своих отношениях с Наставником и властью рассказывать ему совершенно не хотелось. Между тем, Командир сам рассказал обо всех новостях и прошедших событиях, начиная от успехов в очистке Колонии и до сегодняшней акции Наставника. Последнее произвело на Старосту особенно сильное впечатление. Он сразу, казалось, ожил и стал активен. Даже приподнялся и сел вертикально, после чего надолго ушел в себя. Глаза Старосты, однако, выдавали все это время усиленную работу ума, мрачное настроение и готовность к каким-то решительным действиям.
— Командир, раздобудь мне, пожалуйста, пару канистр с бензином, — наконец, сказал он. — У меня есть грузовой мотоцикл, давно заброшенный. Я перестал им пользоваться, как только стал подручным этого урода. Всегда хватало велосипеда. А теперь, с больной ногой, велосипед уже не для меня. Сяду, пожалуй и починю его, наконец.
Пообещав раздобыть бензин и гадая, что же задумал старик, Командир вышел и пошел назад к Станции.
Следующий день Команда также посвятила техобслуживанию, поскольку, за время путешествий по земле Нефтяников, многое на Станции требовалось привести в порядок, и немало узлов тягача и прицепа надо было обслужить. В их распоряжении теперь была небольшая мастерская с нехитрым инструментом для обслуживания военного грузовика и оружия. Поскольку серьезных поломок не было, имеющегося инструмента вполне хватало. Все это время со стороны центра Колонии изредка доносились выстрелы и, иногда, крики. Фоном ко всему этому непрерывно играла музыка с Воодушевлятеля, а также монотонно гундосил из громкоговорителей голос Наставника. Впрочем, слов с такого расстояния нельзя было разобрать.