Но и тогда начальнику удалось как-то выпутаться. А автомеханики, отмывавшие и смотревшие потом мотор, сказали, что все с проводкой и генератором было в порядке. Дверь в погреб наглухо заварили, а через 2 месяца вместо стоянки для самолета там уже был новый ангар, объявленный совершенно секретным. Площадку под ангар залили толстым бетоном, и что там было дальше, никто не знает.
Историю довольно быстро забыли, но когда случилась Катастрофа, один из тогдашних политиков публично сказал, что это все — результат применения кем-то той самой ракеты. Конечно, это была глупость… скорее всего… Но тогда многие в это поверили, а кто не поверил, все равно вспомнили про нее. И до сих пор многие считают, особенно в Конфедерации, что ракета все еще где-то лежит под слоем песка и бетона. И даже говорят, что мы все-таки нашли ее! — При этих словах Генерал весело рассмеялся.
— Так это, значит, блеф, рассчитанный на дураков? — спросил Аспирант.
— Если есть дым, есть и огонь… До Катастрофы на авиабазе всегда были секретные ангары, и военные там иногда испытывали секретное оружие. Летчик этот мог в них участвовать. Хотя… Зачем тогда им в черный цвет ракету красить? Но черный цвет могли уже позже придумать.
— И ее действительно мог найти Великий Хранитель?
Генерал задумался. Казалось, вопрос Аспиранта поставил его в тупик.
— Во время войны Хранитель не воевал на передовой. Он был тыловой крысой, занимался хозяйством и снабжением. Потом, конечно, история была переписана, и молодняк смотрит на него сейчас, как на первого героя, но мы-то, старики, еще помним, как было на самом деле… Когда мне миной едва не оторвало ногу, и я месяц валялся в госпитале, как ненужный хлам, я мельком слышал, что его снабженцы что-то зачем-то копали на аэродроме. И копали долго. Но мне тогда было не до того, чтобы вникать в подробности… — сказал Генерал и отвернулся, дав понять, что разговор окончен.
Нельзя было исключать, что ночевка колонны не осталась для бандюков незамеченной, и они могли нанести удар на рассвете. Потому стартовать было решено еще затемно, и времени для сна оставалось мало. Однако, бандюки себя пока никак не проявляли, и вот уже заряжающие снова досматривали свои сны на полу каземата под монотонный рев турбин несущегося на Юг Загонщика, а члены Команды встречали рассвет, глядя в бойницы левого борта. Командиру также удалось уснуть — сказывалась привычка спать на Станции под шум генератора. Аспирант же незаметно поднялся наверх и теперь наслаждался свистом в ушах и встречным ветром, стоя за спиной ведущего боевую машину Заместителя. Загонщик ехал вторым в колонне, перед ним шла только амфибия Генерала, которая была намного меньше, а потому клубы пыли не мешали смотреть по сторонам. Огромный красный солнечный диск лишь наполовину вышел из-за горизонта и теперь окрашивал в красный цвет на Востоке барханы, летящие навстречу огромной машине, навевая лирические мысли в голове.
Внезапно по курсу возникли 2 полосы дыма. Они шли в разные стороны вверх из одной точки на земле. Это были сигнальные ракеты, красная и желтая. Их выпустил мотоциклист-разведчик, уехавший вперед, когда колонна еще только строилась. "Встречный бой… проклятье… И все-таки они вышли!" — прорычал сквозь зубы Заместитель. Затем он нажал кнопку на левом пульте, и за спиной Аспиранта резко зазвенел громкий звонок, а в каземате замигали красные фонари. "Боевая тревога! Встречный бой! Развернуть боевой порядок!" — донесся из динамиков голос Генерала по радиосвязи.
Загонщик сбавил ход — его должны были срочно догнать другие экипажи. Генерал на Амфибии занял место слева от него, а справа в строй встала уже другая такая же машина. Третья амфибия встала слева от машины Генерала несколько позже, а двух других пока не было видно. Вдруг на дороге появился мотоциклист. Он на полной скорости летел навстречу строю и проскочил мимо Загонщика раньше, чем Аспирант успел испугаться. Никто не открыл по нему огонь — это был разведчик, выпустивший ракеты. Но следом за ним шли другие. Несколько экипажей, тип которых пока сложно было понять, шли в ряд, поднимая за собою пыль. В центре по дороге шел самый крупный из них, боевая фура. Она не смогла бы объехать Загонщика, занимавшего всю дорогу и даже больше, но пока явно не собиралась сворачивать. За первым рядом был целый рой других темных точек с большим облаком пыли позади, видимо, мотоциклистов. Два войска пустыни вот-вот должны были сойтись стенка на стенку в схватке на большой скорости.
"Дух Нефтяников! Великое Достояние! Не жалеем жизни за Наш Долг!" — начал орать Заместитель, прибавив газу. Хор стрелков поддержал его, и даже из каземата за спиной Аспиранта послышались такие же голоса. Глаза у солдат горели от предвкушения, это были совсем молодые люди, как Аспирант, если не младше. "Видели ли они реальный бой? Судя по восторгу — вряд ли…" — подумал Аспирант, примерив себя на их место. "Ракету по фуре… слева и справа по 2 багги берем!" — скомандовал в микрофон Заместитель. Сзади наверху заработали механизмы: Боевой модуль — огромная, странной формы башня Загонщика — пришел в движение. Взрыв и порыв горячих газов, обдавший лицо, едва не сбил Аспиранта с ног — из модуля вылетела ракета и устремилась вперед. На месте, где была фура, теперь клубилось облако из огня, дыма и летящих обломков. И Загонщик теперь летел прямо в него! Навстречу, слева и справа от облака, шли багги, но обе мясорубки Загонщика уже строчили по ним. Заместитель снова нажал звонок, и вся команда разом пригнулась. В нос ударил запах гари, а вокруг резко потемнело от дыма. Какой-то обломок пролетел над макушкой Аспиранта, едва не скользнув по волосам, и грохнул о механизм поворота башни. "Он звонит, когда надо спасать голову", — догадался Аспирант, порадовавшись, что в этот раз его голове повезло. Дым быстро исчез, сменившись облаком пыли. В воздухе стоял теперь непрерывный грохот мясорубок. Некоторые из мотоциклистов падали подкошенными, другие же пролетали мимо боевых машин Нефтяников, оставаясь позади. Аспирант теперь сидел на полу верхнего яруса, не высовываясь поверх бронепояса. Но возвращаться в каземат он тоже не спешил, ибо там ему оставалось бы лишь считать минуты и дрожать от страха, оставаясь в неведении о происходящем.