Чирешары заплатили за свои напитки, выдали официанту щедрые чаевые и покинули ресторан. Они все еще могли слышать слова официанта:
- Приходите еще. Как можно чаще. Я, несомненно, изучу этот вопрос. Узнаю все,что смогу.
Они снова оказались на главной улице, и теперь она была более оживленной, поскольку солнце садилось. Чирешары продолжили поиски, ни на секунду их глаза не дрогнули. Но ни человек в сером , ни красавец со шрамом не проходили по улице в этот час. Тик был так опечален, что Дан почувствовал необходимость утешить его:
- Не волнуйся, Тикки. Знаешь , как работает беспроводной телефон? Я не думаю, что кто-то в городе может теперь не дозвониться. Все заинтересованные будут в курсе событий .
Тик раскрыл пустые ладони и показал их Дану:
- Смотри, с чем мы возвращаемся в штаб! Я умираю. И все благодаря тебе!
- У меня кризис, Тик, - признался Дан. -Я не могу придумать больше блестящих идей. Что мне делать? Может быть, я устал. Подумать только! За две ночи я спал несколько часов, а тут такое волнение...
- Ты напомнил мне про этого ночного негодяя. Чуть не забыл. Я придумал кое-что утром и чуть не забыл. Разве ты не видишь, что солнце садится? Давай пойдем домой!
- Если ты не хочешь, чтобы мы сначала получили поздравления от Лючии, давай!- сказал Дан, ускоряя шаг.
- Я не хочу этого! Мне нужно другое! Я хочу просто выспаться сегодня. Если ты согласен.
- Теперь я догадываюсь, чего ты добиваешься, - понял Дан.- Но я случайно в курсе завтрашнего обеденного меню. Нам подадут телятину. Суп, рассол, шницель... с гарниром ,все из телятины. Петух не был запланирован.
Чирешары приближались к дому. Тик давал Дану советы:
- Продолжай. Постарайся, чтобы бабушка говорила о чем-нибудь. Скажи ей... скажи ей, какие оценки были у Лючии в прошлом семестре. Не надо врать,что она получила девятку.
- Я попробую, но я отказываюсь от любых... любых... Ты знаешь, что мне не нравятся ни голубцы, ни плов, ни пирог с петухом. Это здорово! Если можно, конечно...
-Дан, давай...
Через несколько минут Тик выскользнул во двор. Дети готовились ко сну. Чирешар поймал петушиный взгляд. Тот был большим, сильным, упругим, как и положено петуху. Никто бы не поймал его, целый день бегая за ним. В кармане Тика, однако, лежала тонкая веревка, превращенная утром в лассо, а в руках сохранилась память о метательных приемах. Казалось, убийца со шпорами что-то заподозрил. Он пулей направился к орешнику. Но не успел даже добраться до первой ветки. Лассо внезапно оборвало его движение. У петуха даже не было времени забить тревогу. Веревка душила его горло. Тик притянул его к себе, зажал между ног и начал операцию, которую мысленно планировал. То есть он достал из кармана рулон изоляционной ленты, отрезал кусок длиной около четырех дюймов и начал мастерски наматывать его в кольцо вокруг клюва. Все это заняло десять секунд. Петух выскочил из его рук, как пушечное ядро. Но остановился где-то , ошеломленный и раздраженный. Он все время вертел своей головой. Но голос перестал его слушаться. Петух превратился в безголосую тварь. Все было напрасно. Голова его кружилась от беспомощности и усталости,когда птица-говорун залез на ореховое дерево.
Проходя под деревом, Тик шепнул ему:
- Не бойся, хорошая курочка! Я не буду позорить тебя перед цыплятами. Завтра утром я снова верну тебе голос. Но ночью…Я выщиплю твои перья... Спокойной ночи. Спокойной ночи. Это не тебе. Я желаю себе. Но до тех пор, о, сколько всего еще нас ждет! Дай Бог, чтобы ты не зря запер свой клюв...
4
Мария ждала в номере актрисы уже пятнадцать минут. Когда соседка объявила, что ее кто-то ищет, та вскочила с кровати, схватив сверток с юбками, блузками, платьями и чулками, нацепила на свободную руку четыре пары туфель и, запыхавшись, побежала в ванную. Затем, приоткрыв на мгновение дверь, она сказала своей соседке:
- Попроси подождать меня в комнате две секунды! Ах! Как я могла забыть? Сейчас вернусь.
Мария ждала и не без пользы. Комната мало о чем ей говорила. Это был обычный номер, специально обставленный для сезонных посетителей. В спешке актриса оставила дверцы шкафа открытыми. Но кроме нескольких предметов одежды в отсеках больше ничего не было. Наверху на шкафу покоились два огромных чемодана, наверняка пустые или полупустые. Она обыскала комнату в поисках возможных укрытий, но куда бы ни уносила ее фантазия, она не могла их обнаружить. Туалет, стулья, кресло, маленькая библиотека, в которой стояло несколько ваз без цветов, несколько альбомов, две или три фотографии в рамке и примерно столько же книг, прикроватные тумбочки - все это была новая мебель, с чистыми, современными линиями, без тайников. Единственным предметом в комнате, трудным для поиска и потому более сомнительным, была кровать. Понимая, что прощупать ее внутренности невозможно, Мария искала что-то другое. А именно: идеальный тайник, самый простой и банальный, который ,никому не придет в голову использовать в качестве возможного тайника. «Где же?»-подумала она. Вдруг она увидела в углу бессистемно брошенную картонную коробку. Коробка из-под обуви. Крышка показалась ей выпуклой, неаккуратно подогнанной. Но когда она коснулась коробки носком сандалии, то почувствовала, что та пуста. Мария подошла к окну случайно, из-за необходимости двигаться. Окно выходило во внутренний двор. Стройный тополь робко протянул свои ветви к подоконнику. Одна из веток, ближайшая, сгибалась под необычным весом. То есть, с него свисала сетка, а в сетке лежал пакет, завернутый в газету. Мария не успела рассмотреть сверток, наполовину прикрытый листьями, потому что дверь внезапно открылась, и внутри нее появилась растрепанная фигура с кроваво-красным кругом в нижней части лица, там, где обычно находится рот. Удивление Марии было пустяком по сравнению с изумлением актрисы.
- Это он послал тебя?! –сказала актриса после минутной тишины.- От кого ты?
Бедное маленькое местоимение выдержало столь суровое испытание, что Мария решила, что она действительно имеет дело с выдающейся актрисой. Она попыталась оправдаться изысканным жестом, то есть потерла руки, едва касаясь их.
- Нет. Пожалуйста, простите меня. Я не знаю, что вы имеете в виду. Возможно, это...
"Путаница", - сказала бы Мария, но вовремя остановила себя. Возможно, в результате ожидания хозяйка даст еще несколько пояснений, к которым она отнесется снисходительно, даже если это не входит в сферу ее интересов.
Подозрительная по своей природе, а может быть, пришедшая к этому на основе большого опыта, актриса преодолевала трудный момент.
- Ты искала меня?- спросила она тоном человека, который был своим в аристократической семье и по ночам подглядывал через занавеску за тем, что происходит за окном.
- Вас ,да... - ответила Мария, как неподготовленный ученик перед строгим учителем.-Я узнала,что вы в городе... и захотела встретиться с вами... (И радостно:) Я так хотела встретить настоящего художника! (Затем робко, но с задумчивостью в глазах:) И я бы тоже хотела играть на сцене. (Затем умоляюще, искренне, эмоционально:) Можете себе представить, что творится в моем сердце... Я не могу поверить, что я здесь, перед вами, что можно протянуть руку...
Это спонтанное и искреннее признание ("Когда я им расскажу, они мне не поверят, завистники!") неожиданно укрепило костно-суставную систему артистки, словно после длительного курса приема Calcium Sandoz, увеличило ее рост по крайней мере на пять сантиметров и заставило вспомнить последние фотографии ("позорище, бедняжка!") Софии Лорен.
- Да, да... - сказала она, как можно сильнее сжав красную окружность над подбородком, уверенная, что Грета Гарбо делала то же самое, когда отвечала своим поклонникам. -Пожалуйста, присядь... в кресло. (Она не могла не предложить свое кресло восторженной поклоннице . Сама ведь даже не понимала, как там можно сидеть).
"Иду, сестра! О, будь спокоен, Монтеки.
Останься на минуту или две, и я вернусь".
Как великолепно! (Она подняла три пальца левой руки, как бы пересчитывая их, затем, глядя на них, повторила последнюю строчку:)
"Подожди минутку-две, и я вернусь".
- Великолепно! - с обожанием сказала Мария. -Вы часто играли Джульетту?
И была в этих словах такая наивность, такой искренний страх, что вопрос может обидеть известного человека!
- О, да! – сказала актриса, как бы отвечая на вопрос: "Читаете ли вы журнал "Кино"?- И она продолжила декламировать:
"Сердце змеи молчит,но под цветком!
Появится еще один дракон...".
-Там... там дракон... (А на экзамене она ошиблась в этой фразе.) Дракон... дракон...- Она задумалась.
Мария виновато склонила глаза к земле:
- ... "В пещере такой чудесной..."
- Да! Да!- Лицедейка торопилась, как ребенок, которому преподают урок у доски:
-"Прекрасный тиран! Ангельский дьявол!" -(Она внезапно остановилась, глядя на Марию так, словно та была палачом. Правда, даже не вспомнила следующих строк).
"В этот момент она была готова броситься в бой", - подумала Мария. –Как неосторожно! Мне не хочется драться. Но долг…"
- Я слышала,что вам нравятся эти стихи, - сказала ей Мария с переливами и дрожью в голосе. - Весь день я искала книгу, чтобы найти эти строчки , когда приду к вам...
- Да, да... -актриса приняла объяснения Марии и с ностальгией вспомнила, что она часто произносила первые две строки, а в начале своей карьеры еще чаще последнюю: "Прекрасный тиран! Ангельский демон!"