1
- Не стоит! - сказал Тик, заходя в парк около музея. - Осталось 70 минут до прибытия поезда. Что мы будем делать на платформе? Глазеть на два старых локомотива? Лучше присядем здесь на скамейку.
- Садись, если хочешь, - отпарировала Мария. - Можешь сидеть столько, сколько пожелаешь.И если захочешь сделать еще что-нибудь, не стесняйся. Никто тебя не остановит. Но ты не сможешь остановить других...
- Только не надо изображать из себя учителя словесности. Почему ты так со мной разговариваешь? Как будто восседаешь на вершине пирамиды.
Мария говорила своим покровительственным тоном, но уколы младшего брата больше не раздражали ее. Она довольствовалась лишь слабым писком, что означало, что она заключила союз с немотой. Тик знал эту ее привычку, поэтому он наградил ее еще несколькими неуместными эпитетами, затем приложил руку к воображаемому лицу и отвернулся , оставив всех остальных в недоумении. Его походка и гримасы были пластикой и жестами бездельника. Он смотрел на цветы, любовался полетом и окраской бабочек, искал насекомых в траве, наблюдал за суетой птенцов в гнездах... И Дан, справедливо истолковав последний жест созерцателя, понял, что бесплодные шатания того с нерешительным, бесполезным и отсутствующим видом, имели очень точную цель и назначение, он был не тем человеком, который мог предать Тика. Напротив, Дан поспешил ему на помощь:
- Он ненавидит залы ожиданий на вокзалах. Это его самый большой недостаток... Каждому свое...
- Это его единственная проблема? – снова напала на него Мария. - Значит, у него нет других, ни больших,ни малых?
-Именно этим он ценен-мнимыми слабостями. - успокоил ее Дан. –Ты же знаешь...
Тик, подражая человеку в сером, ни секунды не оглядывался. Он уронил платок, который держал в руке, чтобы вытереть пот и, подобрав его с пола, успел увидеть, где находится «сплоченная» группа. Ему показалось, что его друзья не спешили покидать парк. Дан двигался последним, как всегда в последнее время держал руки за спиной (влияние человеком в сером!), а его ладони немного подрагивали. Хотя они не договорились о сигнале, Тик понял, что Дан дал добро, и это его обрадовало, а по настойчивости движений и аритмии вращения ладоней, маленький плут понял, что тот чувствует какой-то план, правда, пока еще неопознанный (как много ладони могли сказать!), что его пока не радовало, но уже и не отпугивало.
Тику, вернее, его маршруту, понадобилась давно запланированная остановка на скамейке перед музеем. Он надеялся найти там Тудорела, но когда добрался до наблюдательного пункта, его встретила такая тишина, что это показалось неестественным. Вместо того чтобы свернуть на другую аллею, которая,возможно, привела бы его к желанной цели, Тик на цыпочках направился к тому оазису тишины, который заинтриговал его сверх всякой меры. Он раздвинул ветви кустарника и замер.
Семеро детей, вероятно, самых непоседливых и озорных в городе, собрались в кружок. Старший из них, Тудорел, сидел на скамье, как когда-то это делал Тик. Остальные, сидящие на специально сделанных из листвы ложах, похожих на табуреты, созданные по обычаям какого-нибудь полинезийского племени, сидели, ухмыляясь, сложив руки и опустив головы. Правитель безжалостно манипулировал ими. Правой рукой он раскачивал своеобразный маятник, сделанный из дерева и веревки, и беззвучно шевелил губами.
- Готово! - объявил он.- Начинаем работать по системе Тананарива! У кого хватит смелости поднять руку! Не два средних пальца. Как я уже говорил: большой палец и мизинец. Сжали кулаки. Вот так!
Только у троих из шести обследуемых хватило мужества противостоять ужасной системе Тананарива. Другие, как папуасы,далекие от цивилизации, неграмотные, поднимали лица, но тут же опускали плечи, как бы защищаясь от опасности удара. Это было связано с тем, что лицо дирижера выражало определенное недовольство.
- И вы все еще утверждаете, что готовы к Пироборидаве! - презрительно уронил экзаменатор.- В качестве наказания... вспомнить всю неправду, которую вы выдали за неделю... Нет, у меня нет столько времени... Ложь, которая имела место быть, за последние два дня. И если я поймаю вас на лжи, горе вам! Не думайте, что разжалуете меня!
Трое тестируемых были так счастливы, что получили такое легкое наказание, что Тик представил себе в этом продуманном, звучном названии систему, вдохновленную инквизицией или ,кто знает, какими другими ужасными историческими временами. К сожалению, у него не было времени понаблюдать за тестированием системы. Незамеченный, он покинул край оазиса тишины и вернулся на дорогу, которая вела к первоначальной цели его побега.
Чудик в одиночку проделал вчерашний предрассветный путь. Он пробрался в «дикий» парк, уходя с проторенной дорожки, пробирался сквозь заросли, всегда делая тонкие обходы, чтобы отстать от любого преследователя. Когда он убедился, что его след не взял никто, даже гончая, Тик поспешил к гигантской стене, отделявшей парк от соседних домов. Как и вчера, в том же самом месте. Тик был один в этом тенистом, безмолвном просторе. Но когда он перестал дышать и долго прислушивался, он понял, что вокруг него кипит жизнь. Тысячи шуршащих, стучащих, шипящих, жужжащих звуков, заглушаемых невидимым глушителем. Солнце едва касалось его. И вдруг он испугался. На мгновение его сотрясла сильная дрожь, затем он напрягся, взял себя в руки и начал карабкаться по выступающим из стены кирпичам.
Сад, открывшийся его взору, был пустынен. Ни одного человеческого крика. На веревке висело сушившееся белье: два летних платья, несколько блузок, три мужские рубашки длиннее платьев, несколько пар чулок, носовые платки и другие вещи, на которые маленький человек не обратил никакого внимания. Стол в центре сада, тот самый стол, окруженный деревьями, на котором он видел отражения пяти статуэток в свете сумерек, был пуст. Вокруг него - несколько листов бумаги. Их белизна была неопределенной. Потому что они были исписаны. Тик инстинктивно приложил руку к груди, чтобы почувствовать шелест бумаги скелета, который он надолго запомнил. Как бы он хотел заполучить эти листки,свободно разлетающиеся по саду. Инстинктивный жест вывел чирешара из равновесия. Чтобы не упасть, он сделал движение, похожее на обезьянье. И все же Тик не удержался. Не потому, что движение не удалось, а потому, что перед его глазами возникло неожиданное явление. Оно было таким огромным, что казалось, будто он видит его в нескольких метрах перед собой. К счастью, существо стояло к нему спиной. Что бы он сделал, если бы их глаза встретились? Человеком, который подошел к столу, появившись как из-под земли, испугавший маленького проныру... был Илия.