Тик побежал в сторону вокзала...
2
...и явился как раз в тот момент, когда поезд с шумом прибывал в город. Ионелу пришлось кричать ему в ухо, чтобы Тик его услышал:
- Будь осторожен, Тикуш... Мы договорились между собой ничего не рассказывать им о том, что видели вчера вечером в саду. Мы выложим им абсолютно все; только о том, что мы знаем, где находятся танагры, не говорим ни слова. Понимаешь?
- Я услышал, но не понял, - ответил Тик.- Объясни...
Он не закончил предложение. Сирена локомотива была долгим, протяжным приветствием чирешарам. Виктор и Урсу стояли на ступеньках вагона. Они выпрыгнули из поезда, но не в пустоту, а в раскрытые объятия встречающих. Тик встретил Урсу на полпути, то есть прыгнул к нему навстречу. Его подгоняла не только радость встречи , но также и мысль, что не оставляла его в покое,и которую он озвучил шепотом:
- Это здорово, Урсу! Это замечательно!
Затем с видом человека, уверенного в том, что полностью выполнил свой долг, он поспешил освободить Виктора из живого плена, в который его заперли остальные чирешары. Конечно, он начал деблокирование с Лючии, которую грубовато вытолкнул из круга куда-то в сторону. Если бы не Урсу, она б наверняка упала, бедняжка!
Кроме непритворного веселья, старожилы не спешили приветствовать новоприбывших такими откровениями, какими Тик наградил Урсу, и, тем более, какими-то сенсационными новостями. Они беспрестанно улыбались, расспрашивали, как прошло путешествие, хвалили цельность и красоту города, объявляли в качестве сюрприза, что где-то на окраине есть некие туристические достопримечательности, указывали на леса , луга и холмы (которые они еще не посетили), говорили другие интересные вещи, и, главное, ухмылялись так глупо, что Дан не смог не добавить:
- Фух! Чуть не забыл! В городе есть школа, и несколько улиц... и я вчера объелся печеньем, Урсу... нечто фантастическое...
- Ты забыл сказать им, что мы тоже аттракция этого города, - быстро дополнил маленький задира.
Поэтому к тому времени, когда группа вошла в парк, никто не улыбался. Только Тик чуть не упал в обморок (от смеха), когда увидел шестерых детей, выстроившихся перед скамейкой в идеальном строю, и услышал, как седьмой, сидящий на скамейке, произнес торжественную команду:
- Отдать честь командующему Фрадабуриди!
Маленький «наполеон» задержался на несколько секунд позади, чтобы пожать руку Тудорелу таким же торжественным жестом, и еще раз, соответствуя положению досматривающей стороны, грозно нахмурившись, принести ему соответствующие поздравления:
- Браво! Максимум минус пол очка!
Тудорел не ожидал такого успеха. От волнения и неожиданности он чуть не навернулся с подиума (и строй ,стоящий по стойке смирно, превратился бы в очередь зрителей у цирка), но Тику хватило счастливого вдохновения протянуть ему руку, как бывает после любого поздравления, реализованного лично. Честь адъютанта была спасена...
Чирешары как раз расположились в кругу скамеек, отдыхающих в тени огромного дуба, когда Тик добрался до них. Не зная, что произошло за время его короткого отсутствия, не будучи уверенным, было ли принято какое-либо решение или сказано какое-либо основополагающее изречение, он присел на скамью, произнеся - но совершенно без умысла - слово, которое было у всех на устах:
- Наконец-то!
- Да! -повторили они все в диссонансном хоре: -Наконец-то!
- Наступили тяжкие времена, не так ли!? - прервал их Виктор.- Неужели дилемма настолько велика, что вы остановились?... Или считаете, что насущные проблемы вам не по плечу?
Что могли ответить те, кого спрашивали? Они просто кивнули в знак согласия.
Оглядев их лица, Виктор продолжил:
- Таким образом, у вас есть все данные ,но более вы не довольствуетесь (это, конечно, всего лишь интуиция) той интерпретацией, которую давали им до сих пор. Наступил творческий паралич. К этому добавился, я уверен, неожиданный шок.
Как хорошо Виктор их понимал! И как благосклонно сказывалось на них присутствие лидера. Общественное дыхание начало обретать свой обычный ритм в эти мгновения!
- Ну, теперь вы можете насладиться,аудитория у ваших ног, - пригласил их Виктор. -Честно говоря... я сгораю от нетерпения.
Долгое время ни Виктор, ни Урсу не обращались с вопросами. Они оба слушали, не вмешиваясь, даже когда некоторые детали или оттенки вызывали горячие споры. В пылу дискуссии факты, казалось, легче ложились на цельное полотно. Это был момент истины. Потому что отчеты подчинялись известной информационной системе . Не было ни путаницы, ни бесхозности, ни случайностей в обрывках слов, которые они выдавали, ни в отдельных отчетах, ни в попытках Лючии обобщить информацию. Даже Иоанна, сама того не осознавая, подчинилась суровости системы. Все те, кто брал слово, были удовлетворены тем, что ничего не упустили, но и не добавили к тем необыкновенным событиям, свидетелями и участниками которых они были . Перед Виктором и Урсу было развернуто зеркало, в котором были размножены и рельефно отражены все события, в которых участвовали их друзья. Осознание этого помогло им выглядеть спокойными, надежными, уверенными в себе и других.
Внезапно тишину, которая наступила, поразил удар грома: вопросы Виктора. И из коробов, которые они считали oпустевшими, он вытаскивал те или иные факты, известные или скрытые проблемы. Бедный Тик, как он мучился, пока не повторил все свои разговоры с Тудорелом! А Мария и Лючия до мельчайших подробностей вспомнили все, что говорила бабушка! Но Ионел и Иоанна были не готовы воспроизвести в точности встречи с братом скелета! И снова Тик вспоминал минуты, проведенные перед музеем в тот вечер, когда танагры исчезли; а Иоанна, рассказывала о впечатлениях, жестах, поведении и фразах учительницы музыки; и Дан снова играл свою роль и озвучивал свои прогнозы и теории, какими бы абсурдными они ни казались; и Мария припоминала забытые жесты и слова из разговора с бабушкой; и снова Ионел репетировал речь брата майора в первый день; и многие другие вопросы, и немного другие ответы, и всегда отличные детали, и наконец, краткие выводы Лючии и исписанный листок в кармане Тика.
- Не бойся, Тикуш, - улыбнулся ему Виктор.- Ты получишь его обратно... Я просто хочу взглянуть на него из любопытства... Я уверен, что вы сделали все, что могли.
Маленький хитрец слегка толкнул Урсу локтем. (С кем еще Тикушор мог сидеть рядом?) Затем он осторожно и скромно посмотрел на остальных. Он словно хотел увидеть, как его лицо, украшенное выражением искренних чувств, выглядит в живом зеркале, которым были глаза присутствующих.
Вопросы Виктора, к которым добавились уточнения Урсу, ошеломили их всех. Они не смогли бы найти ничего другого более достойного внимания в их рассказах. Неважно , сколько они рылись в своих воспоминаниях. Одного никто не сказал. Даже Тик. Все их воспоминания, поступки, все их мысли остановились в одном месте, в некоем моменте истории: мгновении , когда Тик позвал их за собой, чтобы показать им статуи. По этой же причине Тик не рассказал им - он не знал, когда и как это сделать - о своей последней вылазке, после того как расстался с ними в парке.
Прошло несколько часов, но разговор не был окончен. Из парка он переместился в беседку. А Виктор все время находил, о чем спросить. Разница была лишь в том, что его вопросы больше не требовали данных и подробностей, они все были в его распоряжении, а скорее интерпретаций, идей, предположений. Ионел даже рассказал о своем кошмаре. Виктор был ошеломлен. Любой новый вопрос означал бы повторение другого, на который уже был дан ответ.
- Я не думаю, что это обманка, - раздался голос Урсу.
Виктор кивнул, покачав головой. Дан поднял два пальца:
- Я хочу снять свои обвинения против Иоанны, - извинился он.- Я был в состоянии... ...актерского мастерства...
-От многих построений вы откажетесь, - сказал Виктор.- От множества предположений, массы возможностей, кучи теорий...
Это было очевидно для всех. Репетиции Виктора показали, что вот-вот начнется грандиозное извержение, могучий урок логики, великий момент истины, который войдет в анналы памяти чирешаров. Все затихли в молчании. Дан, однако, отложил и этот момент:
- Одна из теорий в конце концов подтвердилась. Или, по крайней мере, возможности, которые она открыла. Например, теория виновного-невиновного. Это чтобы искать виновного среди самых невинных. Я применил эту теорию к Иоанне и человеку со шрамом... но ее можно применить и к другим персонажам... даже к одному из нас... что, конечно, приводит к гиперболе.
-Или к аберрации, Дан, - начал Виктор. –И до абсурда... И я думаю, что некая из возможностей, одна из теорий, которую вы придумали, подойдет для нашего дела. Но это не та, о которой вы рассуждали наиболее серьезно... или чаще всего... Возможно, где-то вскользь упомянули об этом... У меня сложился немедленный ответ для вашего случая... вернее, не ответ, а вопрос... Но я считаю этот вопрос слишком жестоким вбросом. И оставлю его на потом... Давайте логически пройдемся по дороге, которую вы уже осилили... Конечно, на этот раз все проще, потому что ряд фактов, собранных позже, проливают свет на тени, которые в то время не могли иметь точных очертаний. У меня нет никаких заслуг в том, что я собираюсь сказать, и тоже мог бы совершить много ошибок. Вашими талантами... собрано значительное количество фактов ... вы многое правильно интерпретировали... возможно, даже слишком ... Провели немало опросов ... может быть, чересчур лишних... И все же, вы совершили решающую ошибку, основной промах: вы изменили предпосылку... Какое невезение! Я думаю, что вы пришли к результату, к которому вас и привели ваши весьма здравые рассуждения... Единственный недостаток в том, что вы сохранили, и это было естественно, на протяжении всего рассуждения, качество предпосылки. Но поскольку оно было со знаком минус, то весь процесс всегда нес этот отрицательный знак во всех своих данных. Обратите внимание! Я постоянно говорю о качестве...