Выбрать главу

Проделав свой путь в обратном порядке — из послевоенной действительности в средневековье, — переводчик выстроил книгу так, как складывалась немецкая поэзия в столетиях, и получилась на диво стройная и полная картина. Книга эта — итог без малого трех десятилетий работы поэта. За эти годы Гинзбург глубоко проник во все обстоятельства существования немецкого народа и выступил в печати как серьезный и страстный публицист. Читателям запомнились и «Бездна», и «Потусторонние встречи», направленные против фашизма и в защиту немецкого народа.

Лев Гинзбург — переводчик в работе своей утверждает высокий дух, благородство и чуткую совесть немецкой поэзии. Она горячо опровергает фашизм, опровергает изнутри, издавна и навсегда.

В заключение мне остается добавить лишь то, с чего, пожалуй, следовало начать: Лев Гинзбург оказался талантливым поэтом, искусным, изобретательным, с отличным слухом, и все, что сумел он услышать и почувствовать в поэзии Германии, ему удалось непринужденно и свободно, многозвучно и разнообразно передать в отличных русских стихах.

Маргарита Алигер

ИЗ НАРОДНОЙ ПОЭЗИИ

ИЗ КНИГИ «ЛИРИКА ВАГАНТОВ»

ОРДЕН ВАГАНТОВ

«Эй, — раздался светлый зов, — началось веселье! Поп, забудь про часослов! Прочь, монах, из кельи!»
Сам профессор, как школяр, выбежал из класса, ощутив священный жар сладостного часа.
Будет нынче учрежден
наш союз вагантов для людей любых племен, званий и талантов.
Все — храбрец ты или трус, олух или гений — принимаются в союз без ограничений.
«Каждый добрый человек, — сказано в Уставе, — немец, турок или грек, стать вагантом вправе».
Признаешь ли ты Христа — это нам не важно, лишь была б душа чиста, сердце не продажно.
Все желанны, все равны, к нам вступая в братство, невзирая на чины, титулы, богатство.
Наша вера — не в псалмах! Господа мы славим тем, что в горе и в слезах брата не оставим.
Кто для ближнего готов снять с себя рубаху, восприми наш братский зов, к нам спеши без страху!
Наша вольная семья — враг поповской швали. Вера здесь у нас — своя, здесь — свои скрижали!
Милосердье — наш закон для слепых и зрячих, для сиятельных персон и шутов бродячих,
для калек и для сирот, тех, что в день дождливый палкой гонит от ворот поп христолюбивый;
для отцветших стариков, для юнцов цветущих, для богатых мужиков и для неимущих,
для судейских и воров, проклятых веками, для седых профессоров с их учениками,
для пропойц и забулдыг, дрыхнущих в канавах, для творцов заумных книг, правых и неправых,
для горбатых и прямых, сильных и убогих, для безногих и хромых и для быстроногих,
для молящихся глупцов с их дурацкой верой, для пропащих молодцов, тронутых Венерой,
для попов и прихожан, для детей и старцев, для венгерцев и славян, швабов и баварцев.
От монарха самого до бездомной голи — люди мы, и оттого все достойны воли,
состраданья и тепла с целью не напрасной, а чтоб в мире жизнь была истинно прекрасной.
Верен богу наш союз без богослужений, с сердца сбрасывая груз тьмы и унижений.
Хочешь к всенощной пойти, чтоб спастись от скверны? Но при этом по пути не минуй таверны.