-Он не хотел, чтобы она в его отсутствие выходила из дома, или принимала кого-нибудь. Муж – глава семьи и глава жены, - между тем, ответила ей донна Франсиска.
-Какая дикость, - пробормотала Агния.
-А разве у вас в стране такого не случается?
-Лет сто назад, пожалуй, такие мужья и встречались, но теперь… Теперь ежели бы кто так поступил с собственной женой, его осудило бы все общество. Женщина с каждым днем становится всё более свободной. Она теперь может учиться и даже в университете, может работать… Да, Боже мой! Случись такое со мной, я бы не потерпела! – окончила она почти гневно.
-Ах, как интересно… - донна Франсиска с интересом посмотрела на неё. – Только, боюсь, здесь это ещё не скоро будет возможно.
Гневную тираду Агнии, в свою очередь, услышали донна Кандида и донна Кристина. Они с интересом повернулись к ней, и донна Кристина, перейдя на французский, спросила её:
-А как вы относитесь к этим разговорам об отмене рабства?
-Не знаю… Могу лишь сказать, что у нас в России тоже было рабство[1], еще и десяти лет не прошло, как его отменили.
-Вот как? У вас были негры? – это молодая дочка доньи Кандиды вступила в беседу.
-Негры? Нет. Крестьяне.
-Белые?
-Да.
-Белые рабы… Как интересно! - воскликнула донна Кандида. – И что же, вы всех освободили?
-Да, разумеется, так повелел император.
-И неужели никто не был против?
-Никто бы не посмел! Да и давно пришла пора освободить крестьян… - неожиданно для самой себя сказала Агния, которая, откровенно говоря, никогда особенно не интересовалась общественными делами.
-А у вашего отца были рабы? – продолжили допрос дамы.
Агния улыбнулась:
-Да. Что-то около тысячи душ.
-О-о, - в голосе доньи Кандиды прозвучало восхищение. – Это очень много.
-Да, немало, - согласилась Агния.
-А у вашего мужа?
-Когда мы поженились, отмена рабства уже произошла, - ответила она.
-Дорогая, - это вступила в беседу жена полковника Аламейды, тихо подошедшая к сидевшим на диване дамам, - я все хочу у вас спросить, но… Не сочтете ли вы это за дерзость? – она прямо посмотрела на Агнию.
-Нисколько, - вежливо ответила Агния, подумав при этом, что полковнице так много лет, что ее любопытство ей вполне можно извинить.
-Дорогая, - опять приступила полковница, - вы так молоды! Вам ведь не более двадцати пяти, не так ли?
-Только исполнилось двадцать три, сеньора Аламейда.
-О-о! – дамы переглянулись. – Но вы уже вдова…
-Верно, - Агния мысленно вздохнула.
-Сколько же лет было вашему покойному супругу? Он был, верно, молодым человеком? Отчего же он умер?
-Моему покойному супругу было шестьдесят восемь лет, когда он скончался. Вместе же мы прожили два года, - решила уточнить она во избежание дополнительных вопросов.
-О-о, какой солидный брак, - уважительно посмотрела на нее полковница. – Ваш отец был весьма дальновидным человеком!
-Мой брак устроил мой брат, - уточнила Агния, тут же живо увидав Вольфа перед своим внутренним взором.
-В таком случае, какой мудрый у вас брат. Он намного старше вас?
-На пятнадцать лет.
-Вот видишь! – громко обратилась полковница к дочери доньи Кандиды, сидевшей близ нее. – А ты не хочешь выходить замуж. Эта дурочка уверяет, что жених слишком стар для нее, - полковница вновь обернулась к Агнии.
-Но он действительно старик! – протянула девица, нахмурившись.
-Ну чем плох такой брак? Вы можете разве пожаловаться на своего покойного супруга, донна Агния?
-Нет, - Агния покачала головой.