-Нет, нет! – наконец, сумела она вскочить с кресла и отбежать в сторону. – Что ты? Ты что?!
-Дружок… сколько же глупостей ты понаделала… - тихо сказал Вольф.
-Перестань… - Агния протянула руку вперед, пытаясь этим жестом остановить его.
-Ты не можешь…
-Я не могу? – он неотвратимо надвигался на неё. – Я?
Миг, и он стремительным движением схватил её на руки:
-Что за глупость ты надумала? Какая, к чёрту, Серафина? Ты разве не понимаешь, как далеко ушла от своего рошлого? Как переменилась? Добропорядочная жизнь? Дурочка! У тебя есть всё, а чего нет, то я тебе достану! Я не отпущу тебя, ты останешься со мной!
-Зачем? Зачем я тебе нужна? – крича, Агния понимала, что его железную хватку ей не преодолеть и от беспомощности вдруг зарыдала, захлебываясь слезами. – Пусти меня!... я не хочу…
С последними словами она потеряла сознание и обмякла в его руках.
-Дружок… Что ж ты…
Вольф быстрым шагом отнёс её в спальню, положил на постель и, поискав нюхательные соли на столике, поднёс их к её лицу. Агния вздрогнула, встрепенулась и пришла в себя.
-Ну? Истерика окончилась? – спросил он, сев рядом и проведя пальцами по её лицу.
-Оставь меня… - пролепетала она, стараясь отстраниться от него. – Не трогай меня, я не хочу…
Но он и не подумал отступиться, а подхватил её, прижал к себе, затяжными, тягучими поцелуями преодолевая слабое сопротивление. Вспыхнув страстью, разорвал на ней платье, прочь полетели шнурки корсажа и сам корсаж и через несколько секунд его уже обнаженное тело прижималось к ее голой груди, и Агния ничего не могла поделать, подчиняясь его силе. Вольф не торопился, он не хотел ломать её, он ждал отклика женского тела на его ласки и, поняв, что не ошибся, что, по крайней мере, её плоть отвечает его плоти, взял эту мягкую после слёз, тёплую, обнимающую его плечи слабую женщину, неотвратимо входя в неё, лаская языком её податливый рот и наконец замолчавшие губы.
***
Через несколько дней Агния отправила письмо Серафине. Она никуда не хотела выходить из дому. Петербург наводил на неё ужасающую тоску в эти дни. Вольф редко появлялся дома. После произошедшего между ними он словно бы отдалился от неё. Вспоминая ту вспышку страсти, Агния ёжилась и куталась в шаль. Вот так никогда не знаешь, что творится в голове у мужчины, думала она. Все эти месяцы такой спокойный, дружественно-отстранённый, опора и защита… Он отпустил её с Марселу, он спокойно отнёсся к её с ним связи, а по возвращении… Что же это было?
На другой день после того, как он почти силой взял её, Вольф удовлетворённо сказал, что она, наконец-то, переменилась и в её глазах появилась жизнь, она не нашлась, что ответить, а он не стал продолжать. Агния всё ждала, но Вольф больше ничего не предпринимал, а она бы и не решилась даже поговорить с ним о той ночи, не говоря уже о чём-то ином… Агнии не было противно самой себя, не было стыдно… Ей, пожалуй, даже было хорошо и она чувствовала себя от этого ужасно виноватой. Но что точно было замечательно, так это осознание того, что она впервые успокоилась после возвращения из Нового Света. Нет, ей было просто необходимо с кем-то поговорить! А с кем можно было это сделать? Только с Серафиной…
Вольф категорически отверг желание Агнии нанести самой визит Серафине и предложил позвать старую приятельницу к ним. Агния так и написала подруге и Серафина себя ждать не заставила. На другой день после того, как письмо со слугой было отправлено в модную мастерскую, Серафина уже сидела в роскошном будуаре Агнии и с любопытством, и со смущением осматривалась вокруг, чувствуя себя немного неловко в такой богатой обстановке. Агния же с не меньшим любопытством и с долей грусти смотрела на подругу. Она вдруг поняла, как внутренне переменилась! То, что три года назад казалось ей естественным, то, что ещё два дня назад казалось осуществимым, теперь рушилось на глазах. Нет, пожалуй, тот план, который был у неё в голове, и впрямь неосуществим, и Вольф прав. Возврата к прошлому нет и быть не может. И теперь Агния даже не знала, сможет ли откровенно говорить с Серафиной…