-Вы под конвоем повезёте меня? – обмерев от ужаса спросила Агния.
-Ни боже мой! – развел руками экспедитор. –Ваш братец даже может вас сопроводить в экипаже до места. А мои люби последуют стороной. Только я с вами в коляске тоже поеду, вы же не будете против?
-Не буду… - помертвелыми губами прошептала она. – Вы позволите мне одеться?
Перемётов, ничего не сказав, поклонился, прижав руку к груди и всем своим видом демонстрируя покорность даме.
Агния отправилась к себе в комнату. Она чувствовала, что вот сейчас лишится всего своего самообладания. С ней происходили многие вещи, но вот арест… Она по-настоящему испугалась. Кто знает, что ее может ожидать в таком случае… А где же Вольф? Она обернулась, надеясь увидеть его. Но его не было за спиною. Она была одна. Кликнув горничную, она быстро оделась и так же быстро и твёрдо спустилась вниз. Увидев в холле экспедитора, она подошла к нему и объявила:
- Я готова.
И только потом она заметила собранного Вольфа, стоявшего рядом с Перемётовым.
-Прошу вас, - экспедитор с поклоном вежливо указал ей на дверь.
Покидая дом, Агния была уверена, что скоро назад не вернется. Да и вообще не была уверена, вернется ли когда-нибудь.
«Судьба не дремлет и рука ее тяжела», - вертелись в голове Агнии когда-то ею слышанные слова…
Глава 18
Глава 18
Прошло два дня и, как Агния и предполагала, домой ей вернуться не пришлось. Ее поместили в камеру с небольшим зарешеченным окном и оставили в полнейшем одиночестве. За эти два дня ее только один раз допрашивали, но она так и не поняла, почему именно ею подозревают в убийстве Серафины. По истечении второго дня она почувствовала, что не может сдерживать волнения и страха. Если бы было хоть что-то определенное… А главное, ей казалось, то о ней все забыли! Она всё надеялась на весточку от Вольфа, но ничего так и не получила. Правда, Агния не теряла надежды, предполагаю, что Вольф, быть может, не имел возможности дать о себе знать. И всё же эта неизвестность и ощущение брошенности терзали её сильнее всего. Вечером второго дня ее опять вызвали. В неприятной серой комнате, мало отличавшейся от ее камеры, единственным украшением которой служили те же решетки, за столом сидел полицейский чиновник, который Агнии сразу же не понравился. Лет ему было около сорока на вид, его гладкие темные волосы были зачесаны назад и открывали высокий лоб и резкий, неприятный и очень цепкий взгляд. В противоположной стороне от полицейского сидел маленький серенький человечек - стенографист и секретарь.
-Позвольте представиться, Корбин Иван Тимофеевич, следователь по вашему делу, - произнес полицейский неожиданно приятным и мягким голосом, резко контрастировавшим со всем его внешним обликом. – Садитесь, - он указал ей на стул.
Агния медленно опустилась на предложенное ей сиденье, не сводя взгляда с Корбина. А Корбин, между тем, углубился в бумаги, которые лежали у него на столе. Минут пять, не меньше, он перебирал их, не поднимая головы. Агния, сжав руки, молчала. Она решила, что не скажет ни слова до тех пор, пока этот человек сам не задаст ей вопроса. Корбин же всё тянул и тянул. Наконец, он поднял голову.
-Вижу, вы в прекрасном расположении духа, - вдруг молвил он. – Я ждал вопросов… А вам, как видно, и спросить не о чем?
-Разве вы позвали меня для того, чтобы слушать мои вопросы? – холодно спросила она. – Мне казалось, привилегия задавать вопросы принадлежит вам.
Корбин усмехнулся и задумчиво протянул:
-Как вы разумны… Что же… Я задам вам вопрос. Ваше имя, сударыня?
- Агния Егоровна Елович-Малинская.
-Сословие?
Агния, скривившись, процедила:
-Дворянское. Я графиня. И вам это известно.
-Верно ли? – прищурился Корбин. – Неужто графиня?
-Почему вы сомневаетесь? – холодно спросила она.
-Есть основания, - пожал плечами Корбин. – Ваша девичья фамилия и сословие при рождении?
-Каверина, дворянка, - коротко сказала Агния.
-Дворянка, значит… Как же вышло так, сударыня, что вы, имея столь… - казалось, он подыскивал слово, - столько прекрасное происхождение опустились до всех этих неприглядных дел?