— Что ж, они немного меня удивили. Я ожидал от Рыцаря более действенных мер, думал, он поборется за руку Амальтеи, вернет свой замок, и в скором времени Смерть приберет его к себе, — гримаса исказила лицо принца Рихтера.
— Увы, Госпожа, — Жнец поднял кубок из черненого серебра и приложил к тьме капюшона, сделав глоток.
— Ты мог бы аккуратнее отрезать ему ногу, — пожаловалась озерная дева, всколыхнув голубоватыми волосами и оставив брызги на полу из светлого камня. — Я все силы истратила, чтобы отрастить новую, нельзя так со мной! — она обиженно надула синие пухлые губы.
— Я и без того был осторожен, старался не задеть его мужское начало, иначе как бы он потом сумел познать страсть с женщинами? — Смерть обидчиво вжалась в спинку стула и повернула голову к Фортуне. — Кстати, Госпожа, как он вам?
Лицо принца Рихтера сменилось обликом кочевницы-целительницы. Тея восседала на массивном деревянном троне, неторопливо поглощая виноград.
— Недурен, хоть и пришлось на мгновение вернуть себе невинность. Однако я не жалею о том. Эта боль напомнила мне те времена, когда я впервые была близка с мужчиной. Такое… странное, покалывающее ощущение, — «Тея» запустила пальцы себе между ног. Жить в мужском обличье ей нравилось больше. От рождения она была эфемерным, бесполым существом, наделенным невероятной, как говорили люди, божественной силой, и могла выбирать любое тело и облик. Но смертные запомнили ее как женщину и дали имя.
— Хм, я тоже давно не была с мужчиной, хотя оборотень очень привлекательный, — дева накрутила прядь на палец. — Такой сильный, а какие в нем бурлили страсти. — Она обняла свои обнаженные плечи и задрожала. На лице расплылась мечтательная улыбка.
— Это благо — не испытывать никаких потребностей, — изрек жнец. — Лучше бы ко мне приходило побольше людей с крепкими, как у Виолента, костями, и не пришлось бы тратить время на разбор того хлама.
— Не соглашусь! — Отшельник застучал опустевшей чашей по столу, словно судья. — Что может быть лучше потребности в благородной выпивке? Или же усладить взгляд обликом нашей Госпожи, — он щедро плеснул себе вина и слизнул каплю с горлышка стеклянного кувшина.
Жнец спорить не стал и слабо кивнул.
Дева пододвинула кубок с водой к Отшельнику, но тот капризно надулся и перекинул бороду через плечо.
— Сама пей, я от нее пьянею! — напомнил он.
Девушка хитро усмехнулась:
— Когда ты уже избавишься от этой ветоши и приведешь себя в порядок? Не надоело ходить в одном и том же? — она брезгливо оттянула заштопанный рукав шутовского наряда, утративший от времени белизну.
— Если ты меня хорошо попросишь, а заодно выкупаешь и побреешь, — Отшельник коснулся ее обнаженного плеча и поцеловал.
Глаза девы хитро заблестели.
— Довольно! — прервал их хрипловатый голос восседающего на троне короля Зэодера. — Надоела ваша болтовня.
— Прошу прощения, Госпожа, — пробормотал Отшельник, вмиг посерьезнев.
— Скажите, вы уже решили, как с ними поступите? — полюбопытствовала дева, наблюдая, как череп стал обретать плоть, обернувшись чародеем с арены Хайзенца.
Уик встал из-за стола и неторопливо заходил по каменному залу, выглянул в широкое окно, за которым в ночи горели огоньки в домах. Маги в его долине крепко спали. Мимо окна пронесся темный дракон, блеснув в полумраке золотистым глазом.
— Они расплатились со мной. До тех пор, пока не попросят еще… — расправив плечи, Фортуна неторопливо стала вышагивать перед окном. По полу волочилась алая меховая накидка, на массивных пальцах сверкали перстни.
Барон Уистлер обернулся к присутствующим и криво улыбнулся:
— О мальчике позаботились?
— Обучают, через пять лет он станет вашим верным слугой, Эверет — очень талантливый юноша.
— Я знаю, поэтому сразу откликнулась на его призыв и забрала больше жизненного времени, чем у Аркуэне, — Фортуна запустила руку в бронзовые волосы Уистлера, и те сменились ежиком каштановых. Из воздуха на ладонь упало крепкое зеленое яблоко. Принц Рихтер впился в его мякоть зубами, заставив сок брызнуть. Утерев рот, он обвел присутствующих взглядом глубоких синих глаз.
— Пожалуй, я еще немного попутешествую.
— Куда вы отправитесь, Госпожа? — спросила Дева, накручивая прядь волос на палец и разбрызгивая вокруг себя воду.
Рихтер усмехнулся:
— За Костяное море.
— Вы что же, оставите трон Фейта Ульриху? — Отшельник недоверчиво осмотрел облик Госпожи. Мужественное подтянутое тело источало силу, а на голову так и просилась корона.