Выбрать главу

Да только не в этот вечер. Колесо, вдруг, сделало внимательно уши и покатилось дальше. Писатель едва за ним поспевал. И вскоре понял, что так взволновало его друга. На Французском бульваре играл рояль. Бабель приблизился к пианисту, облаченному в черный фрак, мастерски лабающему блюз и, пораженный, воскликнул: «Мсье Гершвин, кого я вижу? Какими судьбами ваша гастроль у нас в Одессе?»

Гершвин, не прерывая лабать левой, протянул писателю правую:
- Рад, весьма рад встрече, мсье Бабель. Давненько с вами не виделись. В последний раз, кажется, это случилось на площади Сен-Жермен. Вы брали у кого-то интервью, припоминается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Совершенно верно, мсье Гершвин, - кивнул Бабель. – Я брал интервью, собственно, у вас, в связи с мировой премьерой вашей поэмы «Американец в Париже».

Гершвин улыбнулся и ужарил по клавишам тему из «Американца». Колесо, восхищенное страстными бродвейскими ритмами, прилегло у ножки рояля и прикрыло от наслаждения очи.

- А еще, припоминаю, - заметил маэстро, - вы задали мне импровизацию в ритме рэгтайма на сочиненный вами каламбур: «Qui ne travaille pas, mange».

Колесо при этих словах вскинулось и возмущенно гавкнуло.
- Успокойся, Колюся, - писатель потрепал колесо за ухо. – «Кто не работает, тот ест» - вполне безобидный каламбур. О себе я скромно помолчу, но ты же мой друг. И у меня тебе - всегда тарелка супа!

Услышав слово «суп», колесо радостно вильнуло. Бабель вдруг оживился:
- Мсье Гершвин, а не выпить ли нам перед сном чего-нибудь живительного?
- С удовольствием, - ответил маэстро.

- Смею предложить вам чудесное место, э, мсье Джорж…

- Называйте меня просто Яков, - предложил композитор. - Это мое первое, детское имя.

  • Отлично! – Бабель радовался, как дитя. Писатель чувствовал, что этот вечер располагает к хулиганству. – Мсье Яков! Вам надо свежая рыба. Как говорят у нас в консерватории: «Вы слышите, или вам повылазило?» Ваш бродвейский репертуар, увы, безнадежно устарел. Идемте на Малую Арнаутскую - к фортмену Феликсу Шиндеру! Держите карман шире, ему есть что вам туда положить. Надо заметить, музыканты Шиндера принципиально не ходят в парикмахерскую и не ровняют себе голову. Так что у них не перевелось то, что называется «мозги». Эти шухерные парни чинят чистейший одесский фольклор, самый что ни на есть кашерный цимес!

И друзья направились в клуб «Деньги вперед!». Рояль и колесо послушно катились рядом. Висел блаженный ласковый вечер. В небе зажглись огромные, как блюдца, звезды. Серебристая Луна выводила на морской глади причудливые дорожки. Юные русалки, оголяя прелести, манили всех желающих на морское дно.

По дороге к клубу маэстро Гершвин, разнеженный запахом моря, посетовал, что до сих пор не знает, где родился – в Одессе или Нью-Йорке.

По этому поводу горячо спорят исследователи его творчества. Что весьма удручает маэстро. В чем он уверен - мама композитора, Роза Брускин, правда, из Одессы. И маэстро здесь, чтобы отыскать свои корни.

- Дорогой Яков, - улыбнулся Бабель, - это еще что! У исследователей моего творчества и вовсе крыша едет: они так и не отыскали мой прах.

- Так вы умерли? – удивился Гершвин.

Не совсем, - улыбнулся писатель, - но об этом позже. А сейчас идемте пить, есть и живиться одесскими ритмами!

В клубе «Деньги вперед!» стоял густой дым кальяна и веселый гармидер. Звучала разбитная песня: «Дым кальяна, в сердце рана, под мелодию пиано». Публика мгновенно перекроила песню на свой лад: «Дым рояли, в сердце крали, не хотели, но бухали!».

В клубе «Деньги вперед!» справляли одесский, и не только, фольклор – под гитару, флейту и ударные. Фортмен Шиндер, узрев Гершвина, пригласил маэстро размять пальцы. Тот охотно, прихватив рояль, вскочил на сцену.

И у лабухов, как называют в Одессе исключительно уважаемых музыкантов, завязалась азартная тематическая чехарда. Гершвин наяривал «Колыбельную Клары» из «Порги и Бесс», а музыканты в ответ шпарили колыбельную «Ой, ходыть сон коло викон» - и было даже тупому ясно, что это одна и та же мелодия.

Играли «Мурку», Гершвин в ответ – «Мазурку» Делиба. И опять в точку. Мелодии совпадали – тютелька в тютельку. И кто у кого слямзил тему – большой вопрос.