6
— Тема уже отзвучала, — говорил старший редактор в радиокомитете. — Понимаете? И вообще программа забита на месяц вперёд. Пойдут диспуты: «Всё про Машу», «Кладовые Урала», «Возраст находки три тысячи лет», «Дети и эстрада». Ирму Сохадзе знаете? Совсем маленькая, а прекрасно поёт на эстраде. Так что приходите через месяц.
— Но это же скандал! — воскликнул Казимир Иванович. Он был, как всегда, в плаще и в ботах. Только плащ вместо пояса был перевязан шерстяным платком.
Как только Федя привёз Казимира Ивановича домой и врач оказал первую помощь, старик обвязался шерстяным платком и тут же убежал из дому. Незаметно, конечно. Чтобы врач и Федя не видели.
— Приглашают детей! — негодовал старик. — И потом этих же детей, с вашего молчаливого согласия, — на улицу!
В комнату вошёл сотрудник. На нём была надета сумка с репортёрским магнитофоном, на ладони он подбрасывал ключи от автомобиля.
— Володя, что такое программа вещания? И потом, это твой репортаж об институте Холода?
— Я вас слушаю, — сказал Володя, садясь напротив Казимира Ивановича.
— Вы дали передачу… — снова начал Казимир Иванович.
— Да. Это был мой репортаж.
— О раннем запуске. Так, кажется. В газете — «Вторая молодость»… У вас — «Ранний запуск».
— Да. «Ранний запуск в науку».
— А их выгнали! — Казимир Иванович нервно подскочил на месте. Потом схватился за перевязанный платком бок.
— Я разделяю ваш справедливый гнев, — кивнул Володя. — Но, как во всяком учреждении, у нас имеется план. И мы просто физически не имеем возможности…
— Дети должны остаться на улице? — перебил его Казимир Иванович.
— Это вы напрасно. Передача принесла свою неоценимую пользу. — Володя достал из угла большой бумажный мешок с надписью: «Институт Холода». — Отклики, смотрите!
Выбрал наугад письмо:
— Из Воронежа. «Прослушали передачу об институте Холода. Приняли решение организовать общество юных друзей института при Холодильнике № 6». Или вот из Новосибирска. «Поздравляем самых младших коллег с приходом в науку. Учащиеся физико-математической школы». Поздравления от юных пожарников из Семипалатинска. От юных друзей милиции из Одессы. Вот из ГДР письмо. От юных друзей пограничников!
Глаза Казимира Ивановича вдруг заблестели алчным огоньком.
— Дайте!
— Письмо из ГДР?
— Нет. Весь мешок.
— Берите. — И Володя передал мешок Казимиру Ивановичу — С такими откликами можете действовать через общественность. И добьётесь своего.
— Добьюсь! — решительно сказал Казимир Иванович.
Володя проводил старика до дверей.
— Кстати, у меня в коридоре пионер сидит. Тоже пришёл насчёт института Холода. Он вам поможет нести мешок. Эй, мальчик! Помоги дедушке!
— Казимир Иванович! — удивлённо привстал Гунн. На этот раз он был ещё без мороженого. — Мы пришли в радиокомитет. Я уполномоченный от всех.
— А я уже здесь, — хитро засмеялся старик.
— Ух, ребята обрадуются! — радостно воскликнул Гунн. — Вас не заперли на ключ, не сумели?
— Нет.
— Красота!
— А в газете вы были? — спросил Казимир Иванович.
— Были.
— Что сказали?
— Сказали, что тема уже… как это…
— Отзвучала небось.
— Да. Отзвучала, и что…
— И что у них план забит на месяц вперёд. Пойдут заметки — «Всё про Васю», «Кладовые Сахалина», «Экспонаты возвратились в музей».
— А вы откуда знаете? Вы и там уже были? — удивился Гунн.
Казимир Иванович в ответ опять хитро засмеялся.
…В будке телефона-автомата Казимир Иванович набрал номер.
— Держись, академик! — хитро подмигнул он Гунну.
Только что был больной — и уже здоровый. Плащ вместо пояса перевязан шерстяным платком, и всё. Не ушёл, не уехал, не пропал без вести!.. Тут как тут. Конструкция его такая. Ребята в нём не ошиблись.
А ребята никогда не ошибаются.
— Марта Петровна? — бодро сказал Казимир Иванович в телефон. — Достопочтенная Марта Петровна, будьте так любезны, соедините меня с вашим Мельниковым. То есть как нельзя? Почему? Эксперимент? Дайте тогда его домашний телефон. Что?..
Казимир Иванович слушал растерянно.
— Нет, он нужен лично. Через месяц? И здесь через месяц. Везде через месяц. Нет, это поздно. Здоровье? Ничего. Уже здоров. Извините.
Казимир Иванович повесил трубку.
— Плохи дела. Академик не выходит из корпуса. И ест там и спит. Никого не принимает. Важный эксперимент.