Свет факелов заколебался, задрожали стены, подуло ледяным ветром. На соломе застонал Кальконис.
— Убейте их всех!
Четверо викингов одновременно ринулись к двери, мешая проникнуть врагу в зал. Люди незнакомца в черном оказались в затруднительном положении — они могли сражаться только четверо в ряд, что соответствовало количеству разъяренных викингов. Это и решило исход первой атаки — не прошло и минуты, как пространство перед викингами опустело, освобожденное для очередной четверки вместо павших. Викинги не потеряли никого, только молодой Рогдан был легко ранен в левое плечо. В рядах нападавших произошла небольшая заминка, вслед за которой на викингов ринулось сразу не менее десятка обозленных мечников, надеявшихся мощью своих тел отбросить викингов от дверей, чтобы там, на оперативном просторе, добить их, имея пятикратный перевес в людях.
Своды коридора огласились яростными криками. Но смять северных воителей было не так-то просто — нападавшие не смогли своим оружием сдвинуть живую стену и замерли, остановленные каменной неприступностью викингов. Еще пять или шесть из них остались лежать перед распахнутыми дверями. Кто-то громко стонал, кто-то торопливо молился своим богам.
Гельтр смахнул кровь с раны на лбу и поднял мертвое тело мечника — щит ярла разлетелся на куски от удачного удара вражеского молота.
Враги загудели, подбадривая себя перед очередной атакой, но их остановил властный голос:
— Стойте! Я не хочу потерять всех своих людей в схватке с четырьмя викингами!
Враги расступились, и вперед вышел человек в черном.
— Ну вот, братья, — прошептал ярл Гельтр, — Валгалла уже открывает нам свои двери…
Фигура в черном замерла, капюшон на ее голове задрожал, по черной материи пошли волны.
— О духи великих гор! — заговорила таинственная фигура низким, вибрирующим голосом. — Призываю всю вашу мощь, чтобы покарать ослушников и наказать их, ибо нет силы, которая могла бы ослушаться меня, имеющего самое сакральное из имен, и имя это…
Милав, напряженно наблюдавший за разворачивающимися событиями, сделал то, к чему был готов с первого своего шага по каменным коридорам замка. Он слушал речь черного незнакомца, зная, что последует за тем, как только последний назовет свое сакральное имя. И он не мог оставаться безучастным.
Решение пришло, как всегда, неожиданно. Он мгновенно вернул себе облик Милава (ибо ни в какой другой ипостаси задуманное им не могло быть осуществлено) и начал действовать стремительно, пока роковые слова фигуры в черном не прозвучали под сводами зала. Он напряг память, вызывая яркие образы недавней схватки с Аваддоном. Перед мысленным взором Милава открылось видение столь мощное, что кузнец без труда смог проецировать его на фигуру в черном. Для сторонних наблюдателей все происходящее воспринималось как редкий туман, невесть откуда появившийся в коридоре и зале. Но совсем иначе воспринял видение незнакомец в черном — он замер на полуслове, словно подавился звуками собственного сакрального имени, потом стал торопливо озираться, не понимая, откуда исходит страшная для него картина. К этому времени Милав вызвал в памяти образ раскрывающейся бездны в таких подробностях, что на людей, находящихся в коридоре, пахнуло могильным холодом. Враги дрогнули. Они торопливо стали отступать, в страхе озираясь по сторонам. Ничего этого незнакомец в черном не видел — его собственное внимание приковала к себе раскрывающаяся перед его ногами бездонная пропасть. Он шагнул назад. Это послужило его людям своеобразным приказом, и они с воплями ужаса стремительно кинулись по коридору.
Милав напряг все силы и, прожигая клобук незнакомца своим взглядом, мысленно обрушился на него громоподобным криком:
— Я вновь встретился с тобой, проклятый чародей, и я вновь отправлю тебя в бездну, тебя породившую!!!
Незнакомец словно обезумел: он заметался из стороны в сторону, словно в поисках выхода, а потом, издав тонкий вопль, от которого викинги едва не лишились слуха, кинулся вслед за мечниками, давно покинувшими своего господина. Но кузнец не оставил незнакомца в покое, он мысленно настиг его и атаковал в облике Милава:
— Ты не уйдешь от меня. Мы вместе упадем в эту бездну! — И он потянул бьющуюся фигуру в сторону начавшей сворачиваться пропасти.
Незнакомец издал жуткий крик, рванулся от мнимого Милава в сторону, и в коридоре раздался сухой треск. Что-то полыхнуло на том месте, где секунду назад в конвульсиях бился черный маг…
И вслед за этим на людей обрушилась тишина…
Глава 12
ДОДЖ ЭРАЙЯ ГОРЧЕТО
— Великий Тор, что это было?! — Голос неустрашимого ярла дрожал.
— Боги… — запинаясь, проговорил молодой Рогдан, — боги покарали проклятого колдуна!
— Его покарали не боги, — возразил Милав, покидая свое укрытие. — Его покарал я!
Викинги быстро обернулись, почти мгновенно перейдя от состояния эмоционального ступора, в котором они пребывали, к состоянию опытных бойцов, готовых отразить любую атаку. Но, увидев перед собой всего лишь одного человека совсем не великанского роста, викинги успокоились.
— Кто ты? — спросил Гельтр, прислушиваясь к звукам: в коридорах замка творилась настоящая паника.
— Я тот, кто шел вместе с этим человеком! — Милав указал на Калькониса, которого невероятная суматоха последних минут привела в чувство.
— Ответ не очень-то учтивый, — усмехнулся викинг. — Я — Гельтр, ярл викингов, не боящихся отправиться на славный пир к Одину. Мудрые норны не захотели пока провести нас к отцу богов. Теперь ты назови себя!
— Меня зовут Милав. Я из племени Рос.
— Ты воин?
— Нет. Мое ремесло мирное — я кузнец.
— Кузнец, который смог прогнать мага, погубившего славного ярла Хельдрара?! — Глаза Гельтра смотрели не столько настороженно, сколько хитро и испытующе.
— У каждого свои секреты… — ответил Милав. Гельтр помог Кальконису подняться и спросил его.
— Можешь ли ты подтвердить, что этот юноша — Милав из племени Рос?
Кальконис удивленно посмотрел на викинга, потом на росомона — по всей видимости, он даже не представлял себе, где находится.
— Конечно! Это Милав-кузнец из вотчины Годомысла… — проговорил он, потирая виски. — А что происходит?
Гельтр не ответил. Теперь он смотрел только на кузнеца.
— Не захочет ли Милав поведать нам о том, каким образом ему удалось прогнать неустрашимого мага? — спросил он.
Милав на секунду задумался. Говорить всей правды он конечно же не мог, но и разрушать наметившееся взаимное расположение категорическим отказом ему не хотелось. Пришлось искать компромисс.
— Мне не просто ответить на ваш вопрос, ярл Гельтр, но могу вас заверить в том, что маг покинул стены этого замка. И будем надеяться покинул навсегда.
Гельтр некоторое время раздумывал. Ответ росомона, по-видимому, его удовлетворил.
— У каждого народа свои боги, — сказал он, — и помогают они только самым достойным. Я принял твои слова.
— Уважаемый Милав… — подал голос Кальконис. Выглядел он неважно: синева на лице говорила о том, что беднягу, по-видимому, душили, а ссадины на руках свидетельствовали о яростном сопротивлении сэра Лионеля.
Милав приблизился к Кальконису. Ярл Гельтр продолжал внимательно наблюдать за ним.
— Что с вами приключилось, сэр Лионель? — спросил Милав, больше не обращая внимания на викингов.
— После того как вы ушли в лесу, я продолжил идти по тропе, заговорил Кальконис, напряженно припоминая то, что с ним произошло; иногда он морщился: то ли воспоминания были слишком неприятными, то ли боль в голове продолжала его мучить. — Некоторое время я слышал какие-то голоса. А потом… потом кто-то хорошо приложил меня по затылку. Я очнулся только у реки. Вокруг было множество лошадей и вооруженных людей. Они хотели меня связать, но я не собирался сдаваться. Правда, моего сопротивления хватило ненадолго — меня нещадно били, стараясь попасть по голове. Я закрывался руками, так что кистям рук хорошо досталось… Потом меня привязали к лошади. Но второпях плохо закрепили веревки; на каком-то повороте я вылетел из седла и ударился головой не то о землю, не то о дерево. Дальше — только обрывки слов и мутные пятна. Только сейчас ко мне вернулось сознание… Звуки боя… Ваш голос…