Шевлин махнул рукой.
– Ладно. Ладно. Хватит, док. Я оставлю вам куклу в оплату консультации.
Гордо вскинув голову и еще сильнее покраснев, Шевлин вышел из комнаты. Макканн трясся от беззвучного смеха.
Подняв куклу, я положил ее на стол и всмотрелся в злобную ухмылку на ее лице. Мне отнюдь не было смешно.
Сам не знаю почему, я вытащил куклу Уолтерс из ящика и положил на стол, а между двумя куклами бросил нить с узлами. Макканн, внимательно наблюдавший за мной, присвистнул.
– Где вы это взяли, док? – Он указал на оберег.
Я ему рассказал, и он опять присвистнул.
– Босс не знал, что эта дрянь лежит у него в кармане, это уж точно. Интересно, кто ему это подбросил? Та толстая карга, конечно. Но как?
– О чем вы говорите? – нетерпеливо осведомился я.
– Это «ведьмина петля». – Громила указал на нить. – Так ее называют в Мексике. Черное колдовство. Ведьма ее вам подбрасывает и обретает над вами власть. – Макканн склонился над ниткой. – Да, точно, ведьмина петля. Девять узлов, шнур из женских волос. И в кармане босса, надо же!
Он глядел на нить, но не прикасался к ней.
– Поднимите ее и рассмотрите получше, Макканн, – предложил я.
– Ни за что! – Он отпрянул. – Я ж вроде как вам сказал, док. Это черное колдовство, оно порчу наводит!
В последнее время едкий туман суеверий неуклонно сгущался вокруг меня, и теперь я утратил терпение:
– Послушаете, Макканн. Что вы, как Шевлин выразился бы, баки мне забиваете? Всякий раз, сталкиваясь с вами, я слышу антинаучные бредни. Это какое-то попрание здравого смысла. Вначале ваша кукла в машине. Потом Шевлин. Теперь «ведьмина петля». Что у вас на уме?
Глаза Макканна сузились, на скулах проступили красные пятна.
– У меня только одно на уме, – вкрадчиво протянул он. – Как босса на ноги поставить. И как разобраться с тем, кто, значит, на него напал. А Шевлин… Вы же не думаете, что он врет?
– Не думаю. Но я помню, что это вы были рядом с Рикори в машине, когда он потерял сознание. И мне кажется несколько удивительным, что вам так быстро удалось найти констебля Шевлина.
– В каком смысле?
– Я о том, что этот подвыпивший франт как сквозь землю провалился. И вполне возможно, что он был с вами в сговоре. Вполне возможно, что наш легковерный Шевлин попался в коварно подстроенную вами ловушку. Актерский талант вашего подельника, кукла на проезжей части, внезапно выезжающий из-за поворота грузовик, тщательно спланированный маневр со срывающимся с места легковым автомобилем – и результат обеспечен. В конце концов, мне остается полагаться только на ваше с Паоло слово, что кукла вообще была в машине Рикори. Вполне возможно… – Я осекся, осознав, что просто срываю на нем накопившуюся от череды бессмыслиц злость.
– Выходит, это вроде как я все сам подстроил, верно говорю, док? – Его лицо побелело от злости. – Повезло вам, что вы мне нравитесь, док. Еще больше вам повезло, что вы с боссом на короткой ноге. А больше всего вам повезло, что только вы можете ему помочь. Если ему вообще кто-то может помочь. Так-то, док! – заявил он, играя желваками.
– Макканн… Мне очень жаль. Я не прошу у вас прощения за свои слова, но мне жаль, что пришлось произнести их. В конце концов, в сложившейся ситуации уместны определенные сомнения. И они вполне обоснованы. Вы не можете с этим не согласиться. И лучше при таких обстоятельствах говорить откровенно, чем скрывать свои мысли.
– Но какой мне смысл ломать эту комедию?
– У Рикори есть влиятельные враги. Кроме того, у него есть влиятельные союзники. Врагам Рикори сыграла бы на руку его гибель, которая ни у кого не вызвала бы подозрений, учитывая, что врач с безупречной репутацией и высочайшей квалификацией объяснил бы его смерть проблемами со здоровьем. А я без ложной скромности готов заверить вас, что я именно такой врач, Макканн.
Громила кивнул, его лицо смягчилось. Напряжение спало.
– Я с вами не спорю, док. Я ж с вами вроде как во всем согласен. Мне даже, чего уж тут, лестно, что вы, значит, такого высокого обо мне мнения. Это ж каким башковитым парнем нужно быть, чтобы все так подстроить? Прям как в фильмах, когда злодей мастерит хитроумную машинку из кучи всякого хлама, чтобы, значит, ровно в два часа двадцать минут и шестнадцать секунд пополудни кому-то на голову шлепнулся кирпич! Да я прям гений, чего уж тут!
Я улыбнулся, но промолчал. Взяв куклу-Петерса, Макканн принялся разглядывать ее, я же направился к телефону, чтобы выяснить, не изменилось ли состояние Рикори. Правда, позвонить я так и не успел – меня отвлек возглас громилы.