Помню, как мы пересекли реку, одетую в гранит набережной. Под могучим мостом свободно проходили небольшие барки, а в опорах скрывался механизм, позволявший развести его для прохода больших судов. Бросилась в глаза ажурная ковка перил — чугунная вязь складывалась во вздыбленных грифонов и змей. Я скользнула взглядом по прихотливым изгибам металла, сонно моргнула и уставилась на небо. Оно было расцвечено голубыми и зелеными полосами северного сияния, словно бы брошенного на шпили зданий ворохом роскошных шелковых шарфов. Мелькали перед глазами прозрачные силуэты духов, ставших в полудреме явственнее видимыми. Я предпочла следить за их кружением, чтобы отвлечься от оглушающего гвалта людских мыслей, и на меня снова накатила усталость.
Помню, как увидела издали замок, высившийся на холме над городом темной, подсвеченной огнями громадой. Его строили еще во время войн, и каждый камень в его стенах служил одной-единственной цели — защищать тех, кто укрылся внутри. Отголосок той военной суровости зыбким маревом витал над Волчьей твердыней, бился на ветру алыми знаменами с серебряным крылатым волком. Мы въехали в распахнутые крепостные ворота и оказались на огромной дворцовой площади, расцвеченной желто-оранжевыми и голубыми огнями кристаллов. Парадная лестница широким мраморным языком сбегала вниз от высокого крыльца, по бокам замерли в почетном карауле гвардейцы. Я улыбалась и кивала, что-то отвечала на приветствия, но на самом деле спала на ходу.
Потом, много позже, я очень удивилась, узнав, что в тот вечер пошел слушок, будто Эль-Тару намерен развестись со своей «супругой». Скажу честно, я б с такой на его месте не просто развелась — я бы ее убила. Но об этой особе я расскажу не сейчас.
На следующий день незадолго до полудня мне пришлось испытать на себе все прелести официального дворцового приема в Ифенху-Тариет.
Тронный зал, убранный ало-золотыми драпировками и отделанный янтарем, сверкал от обилия кристаллов и факелов. Дневной свет, скромно проникавший в узкие высокие окна-бойницы, отступал, словно старался стать незаметным. Воздух от множества дыханий, слившихся запахов благовоний и факельного дыма был спертым, так что несчастные гвардейцы-ифенху, замершие вдоль стен статуями навытяжку, старались шевелиться поменьше. Придворные делали вид, что им духота совершенно не мешает, перешептывались и шушукались, бросая редкие опасливые взгляды в сторону округлой колоннады, державшей купол над дальним концом зала. В сторону черного престола на возвышении из нескольких ступеней.
Черный базальтовый монолит, которого рука резчика коснулась совсем чуть-чуть, только чтобы государь мог воссесть и в спину не давили острые сколы, как будто обнимал застывшую на нем седовласую фигуру в парадном алом с серебряно-черной отделкой облачении. Вместо венца голову монарха почти незаметно охватывало плетение из тонких серебряных полос, большей частью сбегавшее по волосам на затылок. Жесткий взор янтарно-золотых глаз был устремлен прямо перед собой, правая рука лежала на эфесе внушительного фламберга зеленоватой стали с оскаленным клыкастым черепом в гарде. От оружия веяло Силой, хозяин брал его в руки не каждый день и не просто так. Пальцы иногда поглаживали блестящее оголовье кончиками когтей. Подле ног Эль-Тару сидела этаким черным грифом женщина, завернутая в дорогие блестящие шелка. Она поджимала тонкие карминовые губы и изо всех сил старалась держаться так, чтобы свет играл в бриллиантах ее диадемы. До нее успели дойти городские слухи, и она прекрасно поняла. Что вот-вот слетит со свего места.
Высокие двустворчатые двери распахнулись сами собой, и сильный голос Разэнтьера представил всему честному собранию меня.
— Ее Светлейшее высочество, княжна Илленн эль Сарадин, владетельница Дома Ветров, опора Столпа Пламени стороны Света, дочь хэйвийского Владыки Света, Эль-Тару Кетара ан'Сира эль Сарадина!
Я вплыла в зал. И зал затих.
Мне не было нужды долго готовиться, придирчиво выбирать платье из сотни нарядов, наводить красоту и долго переживать по поводу «слишком длинного носа» или «слишком маленьких глаз». Я шла такая, как есть, выбрав для этого приема платье, подаренное рыжим братом Мефом, нашим князем-пауком — «на удачу».
Огнистый переливчатый шелк льнул к телу, как вторая кожа, в разрезах длинной, в пол, верхней юбки при каждом шаге мелькал золотистый газ нижней; казалось, будто вспышками по вытертому камню пола перетекает пламя. В вырезе скромного декольте поблескивало ожерелье из подобранных в тон глазам изумрудов, волосы я убрала нитками мелкого речного жемчуга, открыв шею и оставив кокетливо выбиваться лишь пару локонов. Я ослепительно улыбнулась монарху во все клыки и острия зубов и решительно двинулась к престолу. За мной следом шли двое дрейпада из моей свиты. Один нес на плече длинный сверток.