Все случившееся мгновением позже помнится мне тяжелым замедленным кошмаром. Казалось, что вместо воздуха храм внезапно наполнился мутной грязной водой. Когти брата рванули мне руку так, что брызнула кровь. Пальцы сомкнулись на запястье железным кольцом. Ни звука. Ни вскрика. Я стала щитом для него и закрыла собой. От вязкой коричневой мглы, наползающей со всех сторон. От грохота шагов влетевшей вслед за отцом толпы охотников. От страха перед неизвестностью, хлынувшего из-под треснувшей корки смертоносной одержимости. От невольных врагов, которые окружали нас со всех сторон. От его же собственных Жнецов, которые, кажется, вот-вот готовы были выйти из-под власти Смертоносца.
Рей сполз на пол и прижался к моим ногам. Еще немного — и от его хватки затрещали бы кости. Он прижимал уши и шипел, пытаясь напугать незваных пришельцев, бил хвостом и распускал крылья. А я стояла, опустив руку ему на темя и холодно смотрела на родных.
— Какого хильден ты здесь делаешь?! — рявкнул Ваэрден, пытаясь вырваться из отцовой хватки. Тот крепко держал его за плечо, не давая ринуться ко мне и наделать глупостей. — Тебе кто позволил сюда сунуться?!
Пальцы мои сползли на братово ухо и стали легонько почесывать, успокаивая зверя. А то Жнецы как-то подозрительно заволновались по углам.
— Решения, касающиеся моего семейного долга я принимаю сама, если ты не заметил, — голос мой сделался ледяным и хлестнул не хуже плети, заставив любимого мужчину дернуться, словно от настоящего удара. Мне хотелось взвыть от причиненной ему боли. Хотелось тут же рвануться просить прощения. Но я заставила себя остаться на месте. Потому что никогда не буду спрашивать позволения помогать близким. Потому что не собираюсь подчиняться любым требованиям, ставящим под угрозу родителей или братьев. В конце концов, потому, что хватило лишь моего присутствия, чтобы зверь подчинился. В противном случае были бы жертвы.
Волк развернулся и вышел, резко и коротко рыкнув.
Я с трудом проглотила вставший в горле комок. Глаза обожгло. Но я приказала слезам немедленно высохнуть. И покрепче обняла нервно взрыкивающего Рея, прижав его голову к своему боку.
— Отпусти их, Маар, — как можно более спокойным тоном попросила я. — Это плохие игрушки для большого красивого дрейга. Надо идти домой.
Зверски смердящие останки начали оседать на пол. Дымный шлейф тела разжиревшего Маара медленно и неохотно съеживался, распадался на куски и таял. Холодные живые сгустки темноты превратились в обычные тени, грозный Хранитель Смерти — в истощенного больного кхаэля. Меня перестали держать ноги, и я плюхнулась на пол рядом с ним, не размыкая рук. Скатившийся в глубокий обморок Рей был совсем холодным. Я, стараясь перелить в него часть своего внутреннего огня, постепенно леденела вслед за ним.
— Рыся, можно к вам подойти? — осторожным полушепотом спросил Рино, высовываясь между отцом и дядькой Димом. Длинная растрепанная челка жесткой смоляной проволокой падала ему на глаза, глядевшие тревожно и настороженно.
— Угу, — буркнула я, чувствуя, что сама вот-вот засну. — Только попробуйте сделать с ним что-нибудь не то, загрызу и не посмотрю, что вы все старше.
— Да уж молчала бы, грызун мелкий, — басовито прогудел дядька, старательно избегая крепких выражений. — За кого ты нас принимаешь!
— Не знаю! — зло огрызнулась я. — По-моему, вы способны на все, и я вам не верю!
Страх, гнев, боль, усталость — меня с головой накрыло мешаниной своих и чужих чувств, отголосками обид и злости, общими переживаниями последних дней. Я закрыла глаза и уже не сопротивлялась, когда нас с Реем разняли. Только уткнулась отцу в плечо, с трудом сдерживая душащие слезы. Мелькнула посторонняя мысль — слезлива стала, как дура…
А дальше теплая, но непреклонная воля отца отправила меня в забытье.
10. Наследница Равновесия
От разрушенного городка ближе и проще всего было добраться до Дрейгаур Лар, клановой столицы Дрейпада. Отряд разделился: часть осталась, чтобы предать огню мертвых и само оскверненное поселение, а часть во главе с Владыкой Света отправилась в обитель Детей Дрейга, чтобы вернуть им их князя.
К городу, тысячелетия назад оседлавшему спящий вулкан, мы подъезжали поздней ночью. Горные склоны, обычно расцвеченные каскадами разноцветных огней, на сей раз пугали почти полным их отсутствием. В пасмурной ночи мелькали лишь редкие огни факелов в руках стражи. Тишина заставляла настораживать уши и постоянно вслушиваться, Неужели кхаэли и в родном гнезде оказались на осадном положении?