– Он просто вытащил тайные желания и страхи на поверхность, – Кейджи обнял меня через решетку камеры. Глаза его сказали о том, насколько сильно он хотел любить, править, быть лучшим… и насколько разочарован. – Сами желания и вправду существовали.
– Ты ошибался! Все ошибаются иногда! Даичи поймет!
– Брат всегда был слишком…принципиальным. Он не простит.
– Я объясню!..
– Ты сама много не понимаешь. Я не хочу прощения, – устало и безразлично прошептал Кейджи. Мой друг выгорел изнутри. Его непослушные буйные волосы, безжизненно свисали сальными патлами. Глаза превратились в грязный полупрозрачный лед. – Ты можешь поехать со мной. Он отпустит тебя.
Я глубоко вздохнула, серые камни под ногами слезились отблесками факелов.
– Ты выбрала его? – в его голосе сквозило презрение с примесью сожаления.
– А ты хочешь, чтобы я уехала с тобой?
– Я всю жизнь любил тебя, только ты не замечала этого…
Стало еще больнее. Из-за всех этих слов и объяснений, которым было не место в наших отношениях.
И место, и время, и охрана тюрьмы. Все не так должно было быть.
– Прости, что не замечала этого. Я тоже люблю тебя. – Как объяснить ему, что между нами и не могло быть ничего? – Но как брата. Мы же всегда были, как брат с сестрой…
– Сестрой… – невесело усмехнулся Кейджи.
И дух Сакаи Дано глумливо подхватил:
– Сестрой, сестрой….
– Мне жаль, что так все обернулась. Я готова жизнь отдать, чтобы вернуть Судзумию! Мы должны были помочь тебе пережить потерю…
Кейджи стал с силой тереть лоб. Челюсть его сжалась.
– Не надо о ней. Судзумия была настоящей… живой, доброй…
– Я знаю, что ЕЁ ты любил по-настоящему… ты добрый и хороший.
– Я и сейчас хочу перерезать тебе и брату горло, – неожиданно сообщил Кейджи, поднимаясь. – Не надейся и не обманывай себя. Добрый и хороший больше не про меня. Мое сердце мертво. И ты разгребаешь холодную золу.
– Нет, перестань! – Я схватила его за подол кимоно, провонявшего подземельем и чадом факелов. Но Кейджи дернул ткань, и в руке моей стался только рваный ошметок. Он заметался в клетке, уже не пытаясь сохранять контроль над своей ненавистью.
– Разве не ты говорила, что я достоин стать императором? Что только со мной люди обретут свободу? Теперь ты хочешь отказаться от своих слов?
– Я и сейчас уверена, что из тебя получится замечательный правитель, – тихо проговорила, а в голове звучал голос богини: «…Диктатор и солдафон…»
– Тогда, чего ты хотела от меня? – закричал Кейджи. Схватил меня обеими руками за затылок, заставил подняться, притянул к себе вплотную, вынуждая встретиться с ним взглядом, и заговорил быстро и с обидой. – Разве не сместить брата? Разве не свободы для простых людей? Наши изобретения и эксперименты! К чему это все было?
Тоношено дернулся в нашу сторону, но я отрицательно взмахнула рукавом кимоно, останавливая его.
–Прости. Я не хотела, чтобы так получилось. Я тоже ошибалась! – упираясь в прутья обеими руками, я все-таки соприкасалась с Кейджи лбом. Его глаза выжигали на мне клеймо предателя. – Твой брат…
–Если бы мой брат не соблазнил тебя, было бы все по-другому? Мы бы создали с тобой новый мир? Без разделения на сословия и кланы?
Я горько усмехнулась. В этом мире я выбрала мужчину. И предала свои убеждения.
– Это мой выбор, Кейджи. Ничего не изменилось бы… Я бы не допустила убийства!
– Ты допустила убийство Судзумии! – он отпустил меня. Не устояв на ногах, снова рухнула на холодные камни, растоптанная его обидой и презрением. – И разве Даичи не на смерть меня отправляет?
– Ты выживешь! Ты должен выжить. И заставить Чосон отступить.
– И искупить свою вину? – он медленно растянул губы в оскале. – Нет. Ты обещала позаботиться о моей жене. И не сдержала слово. Сохрани мою дочь. Тебе я доверяю… даже зная, что в этом мире нет места доверию и чести. – Горечь и боль в его глазах пронзили насквозь. Я уничтожила принца Кейджи. Веселого и доброго юношу семнадцати лет.
За решеткой стоял человек, презиравший любовь и дружбу.
– Ты же понимаешь, что это все – остатки внушений Сакаи Дано! Ты не такой! Мы не предавали тебя! Я не убивала Судзумию! Даичи не соблазнял меня! Все это лишь стечение обстоятельств! – В отчаянии закричала я. Мне срочно нужен был психолог, пробить эти стены, выстроенные вторым принцем.
– Все в этом мире не приходит и не уходит, не появляется и не исчезает, поэтому невозможно ничего ни приобрести, ни потерять. Я смирился со своей дорогой, смирись и ты, – ответил человек напротив, отходя в тень. – Она уходит.
– Ставлю свою печень, что ночью он сделает сиппоку! – Загоготал дух прорицателя.