— Я не чувствую Алёну, словно её здесь не было.
Матусевич выругался:
— Ты понимаешь, что следует из твоих слов? Что Ясеневу убили!
Надя кивнула:
— Именно!.. Костя, что Алёна здесь делала? До Минска больше трёхсот километров. В Бресте у неё ни друзей, ни родных. Чего её сюда занесло?
— Да мало ли что, — мужчина пожал плечами.
Надя покачала головой:
— Нет, Костя, это очень важно. И ещё… меня держит её машина. Там что-то есть.
— Хочешь посмотреть?
Она кивнула:
— Сможешь устроить?
— Думаю, да. Хвалю надо…
Мужчина резко замолчал: к нему подбежала Черникова и прижалась к груди. Костя обнял вздрагивающую фигурку.
Мариора Сабтеррано вздрогнула, услышав стук двери. В спальню вошёл муж. Дефенсорем был пьян и видимо от очередной любовницы. Криво застёгнутая рубашка и терпкий запах чужого секса. Демон ухмыльнулся, заметив брезгливое выражение на лице жены.
— Ты мне не рада?
Молчание. Мужчина похабно хохотнул:
— Надеялась, что твоя подружка вернулась? Понравилось с ней лизаться?
Женщина сглотнула:
— Я не лесбиянка!
— Почему она к тебе в кровать полезла?
— Я не знаю.
Мужчина мерзко ухмылялся:
— Так позови душку Саният, спроси!
Мариора, издёрганная за эти дни то мужем, то собственными переживаниями, чувствовала, что ещё немного — и она сорвётся.
— То есть нормальные мужики в постели тебя не устраивают? — гнул своё Дефенсорем, злясь с каждой минутой сильнее.
— Такие, как ты, — нет! — не выдержала демоница.
— Что?
Опешили оба: Мариора никогда раньше не осмеливалась повысить голос на мужа.
Конорий придержал Велиуса за плечо. До них отчётливо долетала ссора Рема с женой.
— … Ты хочешь, чтобы я любила тебя после твоих шлюх?
— А что мне делать, если ты никогда не хочешь? Если ты кривишься и чуть не блюёшь после меня? Ты же лежишь подо мной как бревно, как ледышка. Чтоб тебя раскочегарить рота солдат нужна!
Звонкая пощёчина была ответом.
— Мразь! Подонок! Иди трахай своих шалав, а ко мне не смей приближаться!
Кузены переглянулись. Конорий тронул Велиуса за плечо:
— Пойдём отсюда. Поверь, лучше им не знать, что у их беседы были свидетели.
Дефенсорем потрогал горящую щеку и легко отбросил застывшую жену на ближайшее кресло.
— Да не больно-то и хотелось! Найду, не сомневайся! В отличие от тебя и обнимут, и приласкают. Есть нормальные бабы, а ты иди Лефатсе письку вылижи, так у вас делают?
И помчался к выходу.
— Урод! — крикнула вдогонку Мариора.
Похороны прошли через день. Следствие ничего не обнаружило и дело закрыли. По документам выходило, что Алёна не справилась с управлением и вылетела на встречную полосу. Хоронили девушку в закрытом гробу.
Костя стоял рядом с Рыбкой, но не выпускал из виду Надю. Черникова, словно истукан, стояла позади всех. И если бы не покрасневшие глаза, можно было бы решить, что ей наплевать на происходящее.
Во время отпевания Надя вышла на улицу: слишком болезненные воспоминания воскрешали монотонные слова молитв и запах церковных свечек. Остальные остались в маленькой квартирке, где жила Алёна с родителями. Опять потекли слёзы, стоило вспомнить обезумевший от горя взгляд Алёниной матери.
Хваль подошёл на кладбище, предупредил, что она едет с ним.
— …Ты абсолютно уверена? — спросил он в машине.
Рядом притихли Костик и Наумов.
— Да.
— За что убили?
— Не знаю, Сергей Алексеевич. Хочу посмотреть Алёнину машину.
— Ладно, если что найдёте — сразу ко мне. И никому ни слова про свои подозрения, — Хваль вздохнул, — пока не будем уверены, что это не связано с работой.
Осмотреть «лагуну» они смогли через день после похорон. Надя миллиметр за миллиметром исследовала мятый металл. Под ногами хрустели осколки стекла. Взгляд то и дело цеплялся за бурые пятна на подголовнике…
Костя тоже искал.
— Ни хрена нет!.. Пластмасса, стекло… волосы…
Они уже больше двух часов сидели в гараже. Мужчина отбросил очередной обломок:
— Надь, может, оно на дороге осталось?
— Нет.
Они замолчали, методично ковыряясь в салоне. Надя чувствовала, как колотится сердце… Что же здесь есть? Что не даёт ей покоя? Костя скрупулёзно перебирал все кусочки, чувствуя себя героем сказки про «принеси то, не знаю что». Мужчина украдкой глянул на Черникову. Осунувшееся сосредоточенное лицо, голубая жилка на виске. Эта неделя сильно ударила по девушке: то ссора с кавалером, то смерть Алёны… Костя сморщился от боли, порезавшись о разбитое стекло. Пятясь, выбрался из салона, чтобы достать застрявший в пальце осколок.