— У вас наверняка есть какой-нибудь транспорт.
— А как же! Старый грузовик. Колымага, но бегает.
— Хорошо. Если позволите им ежедневно пользоваться, ваш доход вырастет вдвое.
Пек покачал головой:
— Н-нет. Не выйдет. Возникнут проблемы.
— Почему? — переспросил Младший, решив, что пора чуточку поднажать. — Билл Джефферс вам друг, брат, сват или еще кто-нибудь?
— Никогда его в глаза не видел.
— Ну, давайте попробуем.
— Нет. Людям не понравится.
Младший яростно грохнул по столу кулаком так, что наполовину опустошенный кувшин для вина подпрыгнул.
— Кто, между прочим, хозяин этого заведения? — вскричал он. — Кому вы позволяете диктовать, как вам вести дела в своем собственном магазине?
Пек выпрямил спину и в свою очередь хватил кулаком по столу.
— Никому, черт возьми!
— Хорошо, — заключил Младший, схватил кувшин, дополна налил оба стакана. — Дайте неделю, и, если к тому времени ваш доход не удвоится, всему делу конец.
— Выпьем за это! — воскликнул Пек.
На первой неделе дела шли отлично — доход, по правде сказать, не удвоился, но существенно вырос, — и Пек продлил испытательный срок. Дважды в день, ранним утром и в начале дня, Младший впихивал в грузовик десяток нерешительных данцерских ванеков и вез их в Зарико. В полдень доставлял обратно первую группу, в конце дня вторую, потом отводил грузовик в Зарико на ночевку. Пек выделил ему жилую комнатку в дальней части универмага.
Все было довольно гладко до конца второй недели. В сгущавшихся сумерках Младший готовился к возвращению в Зарико, когда кто-то сзади схватил его за руки и крепко заломил за спиной. Потом его развернули на месте. Он не успел разглядеть нападавших — в живот, в лицо ударили кулаки, били, били, пока он не потерял сознание. Последним запомнилось, как его волокут по земле, и больше ничего.
5. СТАРИК ПИТ
Приблизительно через неделю после первой встречи старик Пит вошел в офис и в кабинет Джо в приподнятом расположении духа. Он возобновлял кое-какие старые знакомства в городе, позволив себе мысленно задвинуть дело де Блуаза в дальний угол.
Джо кисло взглянула на него из-за письменного стола с выражением «снова-здорово», что он оставил без внимания. Она училась терпеть его присутствие — радости ей это не доставляло, но принималось как временное и неизбежное зло.
— Слушай, — сказал он, — я только что видел шедшего по коридору субъекта с крысой на плече. Ты берешься теперь за проблемы животных?
— Это не клиент и не обыкновенная крыса. Этот самый субъект — по имени Сэм Оржеховский — умудрился приручить rattus interstellus…[1]
— Только не рассказывай, будто это космическая крыса! Те твари дрессировке не поддаются. Настоящая космическая крыса давно бы ухо ему откусила!
— Я ознакомилась с его историей и могу вас заверить — он именно тот, за кого себя выдает. А мне надо придумать какой-нибудь способ коммерческого использования его крыс. Впрочем, я вас не затем пригласила. Получена какая-то информация насчет де Блуаза и Дила.
Старик Пит уселся.
— Что обнаружили?
— Пока еще не знаю. Я поручила дело одному из лучших профессиональных сыщиков. Он позвонил и сказал, что имеются интересные новости.
— Не уточнив какие?
— Он никогда не рассказывает ничего интересного, если оно может случайно попасть не в те уши.
Старик Пит уловил в тоне Джо намек на более чем профессиональные отношения между нею и сыщиком.
— Когда он придет?
— Никогда, — быстро тряхнула головой Джо. — В этом здании он вообще не бывает. По частым визитам всем стало бы ясно, что КАМБ регулярно пользуется его услугами. Мы с ним встретимся через пару часов в казино.
— Я бы не назвал казино подходящим местом для тайной встречи. Там народу полно днем и ночью.
— На самом деле идеальное место для обмена информацией, если почву как следует подготовить. Я взяла за правило посещать казино раз в неделю, и он туда заскакивает, когда бывает в городе. Поэтому наши встречи время от времени никому не покажутся странными, тем более что мы оба заядлые любители условных шахмат.
— Правда? Я тоже. Давненько не играл по-настоящему с живым партнером. Играя с машиной, навыки сохраняешь, а победа такой радости не доставляет.
— Вам, должно быть, одиноко на острове.
— Пару раз в году хочется пообщаться с живой душой, хотя я никогда не бываю один. Сам с собой всегда рядом. К счастью, я не из тех, кто, оставшись в одиночестве, с горестным изумлением обнаруживают, что поблизости нет вообще никого.
Они бесцельно болтали на разнообразные темы, пока Джо не коснулась одного из терзавших ее вопросов:
— КАМБ занимался расследованием смерти моего отца?
Старик Пит медленно кивнул:
— Да. Дважды. Оба раза ничего полезного не узнали. Похоже, городской голова — кажется, Хебер… Хевер, что-то вроде того — искренне переживал гибель Младшего. Обеспечил нашим людям беспрепятственный доступ к любой информации, сам старательно поработал, прежде чем в КАМБ пришло сообщение о смерти Младшего.
— Значит, его убили те самые инопланетяне?
— На это указывают все вещественные доказательства. Впрочем, я до сих пор не совсем верю. Они установили на его могиле памятный камень, а судя по присланной видеозаписи похорон…
— Знаю. Видела.
— Тогда должна понять, что они практически почитали его полубогом. Какой смысл им его убивать?
— Почему вы оставили там его тело? Не скажу, что мне до смерти хочется видеть, как останки отца погребают на Рагне, просто интересно, почему их сюда не доставили.
Старик Пит передернул плечами:
— Потому, что его телу самое место в ванекской гробнице.
Джо ничего не сказала в ответ. Мысленно отметила, что надо заглянуть в отчет о вскрытии отцовского тела, потом снова вернулась в тот день, когда услышала от тетки, что папочка никогда не приедет — погиб в результате несчастного случая на далекой планете. Вспомнила, как старалась подавить тоску, страх, ощущение непоправимой потери, не веря никаким известиям, но ничего не вышло. Она знала, что это правда. И заплакала сильнее и дольше, чем когда-либо в жизни. Тетка долго ее утешала, то и дело плакала вместе с ней. Ни до, ни после того они не были с ней так близки. Собственно, даже не помнится, плакала ли она когда-нибудь с тех пор.
Внезапно вернувшись к действительности, Джо поднялась из-за стола:
— Пора. Я поведу.
Когда флитер поднялся с крыши, старик Пит постарался найти другую тему для разговора, кроме Младшего.
— Мне довелось просмотреть кое-какие данные, связанные с начатым тобой учетом валютных курсов. Не совсем в русле деятельности КАМБа, но весьма впечатляюще.
— Ровно наоборот, — возразила она, радуясь возможности его поправить. — Это естественное расширение сферы деятельности агентства. Исследуя новые рынки для клиентуры, нам приходится постоянно оценивать экономическую и политическую ситуацию. Самое главное, как вам отлично известно, — монетаристская политика местных властей, поэтому мы начали индексировать в каждом торговом секторе темпы инфляции, прирост денежной массы и прочее. Несколько лет назад я в личных спекулятивных целях воспользовалась накопленной информацией и вполне преуспела. Если с помощью индекса КАМБа новичок вроде меня зарабатывает хороший процент, то, по-моему, опытный специалист по валютному обращению, посвятив этому все рабочее время, может предложить нашим клиентам новую услугу. Поэтому мы пригласили парочку и неплохо справляемся.
— Много своих денег вкладываешь? Джо отрицательно покачала головой:
— Играю от случая к случаю, когда светит быстрая прибыль. Если мне сообщают, что нолеветолская крона завышена, срочно продаю, если дербийский фунт занижен, скупаю пачками и жду. Остальные мои деньги лежат в сейфах в виде толивианских депозитных сертификатов.
Старик Пит одобрительно кивнул и больше ничего не сказал. Его личные сбережения тоже давно конвертированы в толивианские сертификаты. Во многих финансовых кругах банки Толивы считаются анахронизмом, поскольку настаивают на стопроцентном обеспечении своей валюты драгоценными металлами. Они чеканят только монеты, содержащие 0,999 процента чистого золота или серебра, и термин «депозитный сертификат» значит именно это: на счете в данном конкретном банке хранится указанное количество золота или серебра, которое выплачивается по требованию вкладчика. Номинальные власти Толивы ввели всего один закон, связанный с монетарной политикой: вся валюта должна быть полностью обеспечена драгоценными металлами, любое отступление от этого правила признается преступным и наказывается публичной поркой.