Хозяина в данный момент на месте не было, но чисто выбритый крупный, плотный молодой человек, оказавшийся его сыном, спросил, чем он может помочь.
— Я ищу Марвина Хебера, — сказал Изли. — Не знаете, где его можно найти?
— Он умер. Где-то прошлой весной.
— Ох, как жаль это слышать…
— Вы его друг?
— Да нет, собственно. Друг родственницы одного его старого друга… Вы понимаете, кого я имею в виду.
Юный Джефферс кивнул.
— Хотел заскочить, поздороваться, разузнать, как он поживает. Ну что ж…
Он вышел на дощатый тротуар. На улице было жарко, сухо, порывы ветра швыряли пыль в лицо. Изли дважды чихнул. Трудно поверить, что люди еще так живут!
Оставалось достаточно времени на поиски того самого Рмрла. Джо говорила, что племя ванеков установило нечто вроде постоянного дежурства в переулке рядом с заведением Джефферса — единственном месте, где можно наверняка найти какого-нибудь ванека в любое время дня.
В том числе и сегодня. Изли завернул за угол магазина, где в центре неровного круга, выложенного из камней, сидел одинокий нищий ванек, скрестив ноги, мыча и позвякивая монетами в потрескавшейся глиняной чашке.
— Колесо в колесе, бендрет, — пропел он, когда Ларри приблизился к кругу.
— Конечно, — ответил тот и остановился, почти коснувшись камней носками ботинок. — Можно с тобой минуточку поговорить?
— Говори, бендрет.
Изли присел на корточки, глядя на нищего. Из-под нависших век на него уставились расширенные от долгого сидения в тенистом переулке зрачки, которые, впрочем, как бы фокусировались на чем-то другом, невидимом для них обоих. Синеватая кожа лица морщинистая, запыленная. Старый ванек.
— Хочу спросить о Финче-младшем, — тихо сказал он, оглянувшись вокруг, чтобы удостовериться, что они с нищим одни в переулке.
Рот ванека скривился в неудачном подобии человеческой улыбки.
— Он был нашим другом.
— Но его убили. Улыбка не исчезла.
— Колесо в колесе, бендрет.
— Кто его убил?
— Мы.
— Почему?
— Он был нашим другом. Терпение подходило к концу.
— Зачем вы убили человека, бывшего, по твоим словам, вашим другом?
— Он был другой.
— В каком смысле?
— Колесо в колесе, бендрет.
— Ничего не пойму, черт возьми! — повысил Изли голос. — Ты утверждаешь, что вы его убили. Просто объясни почему.
— Он был нашим другом.
— Но никто никого не убивает за то, что он друг!
— Колесо в колесе, бендрет.
Ларри глухо застонал и быстро поднялся на ноги. Если бы он поверил, что нищий сознательно уклоняется от ответа, то понял бы и смирился с этим. Но видимо, таков привычный ход мыслей ванеков.
Или нет?
— Знаешь Рмрла? — отрывисто спросил он. Зрачки ванека заметно расширились, и он на
секунду действительно посмотрел на собеседника, а не мимо него.
— Мы все знаем Рмрла, — ответил он.
— Где он сейчас?
— Среди нас. — Взгляд вновь устремился неизвестно куда.
— Как мне его найти?
— Колесо в колесе, бендрет, — сказал нищий, встряхнув чашку с альмами.
Изли зарычал и ушел, не дав ему ни единой монеты. Как можно было надеяться получить хоть какую-то внятную информацию от представителя полугибридной инопланетной расы, убившей старавшегося им помочь человека, а потом устроившей нечто вроде священной гробницы на месте убийства? Вся эта поездка — пустая трата времени. Даже пейзажами не полюбуешься.
Первую половину следующего утра он посвятил подготовке к встрече с де Блуазом. Обязательная прелюдия к следственным действиям: почуять человека. Для чего нужен личный контакт. Изли задался целью найти какие-нибудь — любые — свидетельства против де Блуаза. Джо дорого бы заплатила за это.
Он чуть пораньше явился в родной плюшевый офис секторального представителя де Блуаза, наблюдая за секретаршей, пока та не махнула ему на дверь в кабинет.
Де Блуаз, стоя, ждал его за письменным столом. Он оказался тяжелее, чем ожидалось, — должно быть, прежде мускулистый, склонялся теперь к пухлости, — но темные волосы с седыми висками выглядели знакомо, вместе с застывшей на губах сердечной улыбкой.
Ларри инстинктивно не поверил приятному дружелюбному экстерьеру: следствие показало без всяких сомнений, что под ним скрываются алмазно-твердые амбиции.
— Итак, мистер Изли, — сказал де Блуаз после обмена рукопожатиями, — что вы думаете о нашей прекрасной планете?
— Очень милая планета, — соврал тот, сев в указанное кресло.
— Хорошо. Чем могу вам помочь?
— «Рисден» готовит серию репортажей об отношениях между людьми и инопланетянами, а здесь, на Джебинозе, с ванеками, они, конечно, самые тесные.
Де Блуаз кивнул:
— Необходимо помнить, что ванеки не совсем чужие — в них человек смешан с инопланетянином. Впрочем, ясно, что для подобной серии они представляют первостепенный интерес. Ну а я тут при чем, разрешите спросить?
— Вы были одним из главных сторонников Закона о равноправии ванеков, не так ли?
Де Блуаз наклонил голову.
— Поэтому стали ведущей фигурой в отношениях землян с ванеками, и ваши архивы оказали бы мне неоценимую помощь. Нельзя ли получить к ним доступ?
Де Блуаз призадумался: открывается верный шанс на массу положительных отзывов в прессе.
— Могу предоставить выборочный доступ. Вы наверняка понимаете, что весь архив я вам не открою.
— Конечно. Как сочтете нужным. Однако с проблемой отношений между людьми и ванеками связана и другая выдающаяся личность — Джозеф Финч-младший, если не ошибаюсь?
Взгляд де Блуаза чуть заметно похолодел при упоминании имени Младшего.
— К сожалению, я его совсем не знаю. Никогда не встречался.
— Но после его смерти вы произнесли весьма страстную речь в его честь в связи с Законом о равноправии. Я слышал запись… очень трогательно, даже через семнадцать лет.
— Спасибо, — поблагодарил де Блуаз с бледной улыбкой. — Не обязательно быть с ним лично знакомым, чтобы принять его смерть близко к сердцу. Я знал, что он пытался сделать: хотел уравнять в правах тех, кому посчастливилось меньше его, хотел пробудить в ванеках какое-то чувство собственного достоинства, рисковал ради братьев по разуму. Прекрасно его понимаю и могу поспорить — будь он сегодня жив, стал бы самым активным членом движения Перестройщиков.
Ларри чуть не поперхнулся, но сумел сохранить на лице серьезное, внимательное выражение.
— А как насчет Закона о равноправии, сэр? Прошел бы он, если бы мистер Финч остался в живых?
— Безусловно. Возможно, не с таким красноречивым единодушием, но Закон был бы принят. Пришло его время. Кстати, этот билль был предложен еще до прибытия Финча на Джебинозу.
— А вы благодаря репутации, приобретенной с принятием Закона о равноправии, успешно боролись за место планетарного представителя в Центре Федерации, правильно?
Де Блуаз помолчал, пристально разглядывая интервьюера.
— Мы обсуждаем отношения между людьми и инопланетянами или мою политическую карьеру?
— Вам не кажется, что эти вопросы частично взаимосвязаны?
— Частично.
Де Блуазу не особенно нравились манеры этого писаки Изли. Он себя чувствовал как бы под микроскопом. Надо как следует его проверить, прежде чем подпускать близко к архивам.
Он не сразу расслышал гудок интеркома и раздраженно рявкнул:
— Кажется, я сказал, чтобы меня пока не беспокоили!..
— Извините, сэр, — залепетала секретарша. — Пришел мистер Проска и немедленно хочет вас видеть…
Сторонний наблюдатель ничего не заметил бы. Но опытный сыщик мигом уловил несколько предательских признаков и полностью сосредоточил внимание на де Блуазе.
Тот был страшно испуган. При упоминании фамилии Проска окаменел всем телом, кожа чуть побелела, губы чуть дрогнули. На взгляд изощренного наблюдателя, Элсон де Блуаз испытывал отчаянный страх. Однако заговорил абсолютно спокойным тоном.