— Ага… Посмотри вон, в шкафу. Там пара пакетов должна быть.
— Я знаю. С грибами и паприкой. Татьяна покупала…
— С каких это пор она тебе «Татьяна»? — шутливо удивился Вовка.
— С каких надо. С недавних…
— А откуда знаешь, что это она покупала?
— Из самого оттуда! Отстань…
— Старый ловелас! Иди ребят корми, а я сейчас пол домою и кофе сварю.
— А этим уже ты меня спасешь! После общения с чиновниками это будет просто панацея.
Вскоре Вовка чародействовал над пузатой керамической туркой, помешивая содержимое специальной деревянной палочкой. Кухня постепенно наполнялась ароматом, близким к божественному.
— Коньяк сразу не добавляй, — сказал Стас непонятным тоном. — Лучше потом — когда сварится.
— Стас! — рявкнул Вовка. — Не говори, что мне нужно делать, и я не буду говорить, куда тебе надо пойти!
— Ох, какие мы сегодня грозные…
— И правильно! Поучи меня еще, как кофе варить…
— Все-все, умолкаю… Ученого учить — только портить.
Вовка снял с плиты раскаленную турку.
— Рассказывай, — потребовал он, разливая кофе по чашкам.
— А чего рассказывать… — Стас на мгновение замолчал, вдохнув ни с чем не сравнимый аромат и лишний раз отметив, что варить кофе «по-вовкиному» ему не научиться никогда. — Опять отказали в регистрации. Говорят, нужна доверенность от родителей. Хотел послать их к родителям Антонио, прямиком в восемнадцатый век. Римскими цифрами. Слава Богу, удержался.
— Действительно… — посочувствовал Вовка, прикинув про себя, как прозвучал бы из уст Стаса посыл на XVIII.
— И что мне теперь с ним делать? — спросил Стас.
— Как — что! — ответил Вовка тем решительным тоном, каким обычно констатируют уже свершившиеся факты. — Для начала ты его усыновишь.
— Я?! — праведно возмутился Стас. — А почему не ты?
— Ну, как тебе сказать, я… а у меня, в отличие от тебя, нет опыта семейной жизни.
— Если жизнь с Ликой ты называешь семейной, ты глубоко ошибаешься!
— Интимные подробности ваших отношений, — перебил Вовка, — меня интересуют меньше всего. А парню нужны прописка, образование, и… какие-никакие родители. Так что придется тебе с Ликой опять сойтись. По крайней мере появился неплохой формальный повод. Слушай! А может, с Татьяной, а?
— Нахал… — с горьким удовольствием выдохнул Стас.
— Не махал, а дирижировал, — отмахнулся Вовка, убирая опустевшую турку в раковину.
— А как же школа, страховой полис… — Стас, похоже, заранее начинал прогибаться от всех этих потенциальных проблем.
— Придумаем что-нибудь… — Вовка беспечно повел плечом. — Смотри, как быстро он адаптировался.
— Феноменально талантливый парнишка. Уже и не скажешь, что прямиком из восемнадцатого века.
— И еще, Стас, обязательно запиши его в музыкальную школу. Хотя можно бы и прямо в консерваторию. Курс эдак… Да чего торговаться — на пятый!
— Легко тебе говорить, — упавшим голосом проговорил Стас.
— Уже легко, — согласился Вовка. — Сам ведь знаешь, Москва — жестокий город. Но если уж примет, то со всеми потрохами.
— Если примет… У нас с тобой ведь нет нужных связей.
— Да… — Вовка почесал в затылке. — Но зато у нас есть Люба!
— Прямо всемогущая особа! — скептически хмыкнул Стас, с удовольствием отхлебывая из чашки.
— Нет. Просто она умеет дружить.
— Ну и женился бы на ней в свое время!
Вовка сразу помрачнел.
— «Свое время» давно кончилось… У нее уж и сынишка подрастает.
С этими словам он взял со стола телефонную трубку и набрал номер.
— Привет! Что? Да дела, как дела… Конечно. Если не откажешь. Да. Ладно, Люб, не будем мелочиться — нужно всего-навсего помочь усыновить двенадцатилетнего мальчишку. Да, сироту. Круглого. Что? Очень круглого — все триста шестьдесят градусов. Но не просто сироту, а иностранца. Итальянца. Нигде не зарегистрированного. Нет, падать не надо — я ведь не успею приехать и тебя подхватить. Успокойся, не надорвусь. Да нет, не мне — я еще маленький… Стасу. Да, так получилось. Он вот стоит рядом и клятвенно обещает, что со временем обязательно заведет своих, а пока… Я тебе замахнусь! Нет, это я не тебе — Стас тут клешнями машет. Ага… Расскажу. Обещаю. Угу. Угу. Где? В городской думе?? А он… надежный? Кто дурак? Он?! А зачем нам дурак? Ах, это я дурак… Как?! Ух, какие мы слова, оказывается, знаем… Хорошо, позвоню вечером. Целую.
Наконец Вовка положил телефон на стол.
— Она меня обозвала.
— Как?
— Малоцензурно.
— И правильно сделала. А по существу что-нибудь сказала?