Игриво машет пальчиками, пошли дальше, слава Аллаху, а то мне только не хватает, чтобы Надька в коридор вышла и этот млядский голосок послушала. Закрываю двери и топаю к ненаглядной. Подружка моя сидит на кушетке и что-то пришивает к белой шапочке.
Соскакивает и летит ко мне:
– Ну как, что она сказала? Почему так долго? – Надь, да не части, всё нормально! Сделал работу, угостили чаем, отпустили домой, сказали, чтобы тебя не обижал! Недоверчиво смотрит на меня:
– Точно?
– Да век воли не видать, цыкаю зубом, провожу пальцем по горлу. Она как-то сразу успокаивается, ну не видит во мне бандюгана, ни разу. – Ладно, верю, уркаган ты мой… А насчёт обидеть… она сжимает руку в локте:
– Пощупай…Ого! То-то, гандболом 8 лет занимаюсь, вернее занималась, так что попробуй только!
Делаю дурацки удивленный вид:
– Можно попробовать? И хватаю её сразу за попу двумя руками и прижимаю к себе. Тигра моя как этого и ждала, пискнула и влипла в меня грудями, губами и всем, чем могла. С трудом освободил рот, хриплю в ухо:
– Дверь хоть замкни… Отскакивает от меня, хватает листок плотной бумаги, на котором что-то крупно написано, лепит его на гвоздик с обратной стороны двери и закрывает её на ключ. Неуловимым финтом оказывается рядом и начинает снимать с меня свитер, я судорожно расстёгиваю штаны, в голове стучат молотки, задом пячусь к кровати, Надя идёт за мной, на ходу рассупонивая свой халат.
Падаем одновременно, переворот и мы лежим обнявшись. Слышу, как бешено стучит сердце напротив, держу её за грудь: Где? Показывает глазами на подушку:
– Там!
Вытягиваю пачечку, ого, чешский продукт, помню, покупал после армии такие у барыг. Откусываю кусок фольги, вот он, родимый, натягиваю… Надька во все глаза смотрит за процессом, шепчет:
– А он не порвётся?
Не отвечая, переворачиваю её на живот, раздвигаю ноги, слышу сдавленный голосок:
– Геночка, ой, что ты хочешь? – Хриплю в ухо – всё будет хорошо, – влезаю пальчиками в жаркую щель, там уже все истекает желанием, начинаю играть складочками, она уже почти воет, – Ну, дружок, вперёд!
А я то считал, что попа тяжеловата, да ничего подобного, моя тигрица так выгибалась, так насаживалась на моего дружка, чуть не становилась вертикально над кроватью.
– А скрипит-то кровать и не очень, – отмечает в мозгу старый Гера, в то время, как молодая моя часть показывает несгибаемую стойкость в этой битве полов. Да-ааа, подзабыл я с возрастом, что бывает такая прыть.
А мои руки… то нежно гладят её груди, то упираются в кровать и тогда я языком медленно веду по позвоночнику, на что пробегает между нами такая волна удовольствия, что даже стонать уже больно. Ага, приближаемся к взрыву, мне передаётся это как нарастающие покалывания в мозг, больно, но приятно. – Ахххх, выдыхает моя тигра, выгибается и падает лицом в подушку, что-то там рычит, но я уже не слышу и глохну от экстаза сам.
Медленно опускаюсь на спину Надежды и целую её в ушко, она что-то мычит в подушку и мелко дрожит… Ффуууух – выдыхаю потихоньку, переваливаюсь на бок, надо отдышаться… Тигра медленно переворачивается, вижу совершенно шальные глаза и пересохшие губы, прижимаюсь к ним своими и просто молчу.
Что там говорить – и так всё чую, мой мозг так ясно принимает все эмоции от Надьки, что мне даже страшно становится – что же это я, все её мысли читать могу? Бррр… Ладно, об этом я подумаю потом, сказал я себе афоризмом девочки Алисы. А пока нежно глажу по спине и попе свою милую и просто смотрим ей в глаза.
– Гена, ты не презираешь, меня, что я с кем-то была до тебя? серьёзным голосом спрашивает Надька. Только честно, я пойму, не жалей меня! такая боль и затаённая надежда в этом голосе слышится., что у меня сердце защемило. – Девочка моя, всё, что было раньше, сейчас не важно, давай жить тем, что есть сейчас? Я никогда тебя этим попрекать не буду! Ясно? Она кивает головой, как маленькая пионерка, и с облегчением выдыхает:
– Я верю…
Обнимает меня, утыкается носом под мышку и хихикает:
– Мне стыдно тебе говорить, но когда ты меня перевернул на живот, я подумала, что ты сейчас мне в…замялась, ну в анус воткнёшь! – И что, ты боишься? Ну-уууу, задумчиво-игриво протягивает Надька, я слышала, что так тоже делают, но как-то не примеряла к себе, это же…ну, в общем-не совсем правильно!
Тут уже я заиграл голосом:
– Моя радость, – щекочу ей бедро и перебираюсь на ямочку между полушариями, как ты можешь о чем то судить, не попробовав? Ты же медик, а не гадалка…
– Ой, а куда это ты ручки запускаешь, она игриво крутит попкой, ну не надо…ну я не…ну не сейчас, ну оставь… И вообще, давай-ка одеваться, процедуры-то не могут так долго проходить, вдруг кто-нибудь припрётся.