Был у нас еще один «ненужный», как мы считали, предмет и его принципиальный преподаватель – Ирина Александровна. Предмет этот был математика со сложно понимаемыми темы типа «экстремума функции». Курсант Баранов спросил, нафига нам на заставе эти познания, на что Ирина Александровна ответила, что, используя эти формулы, можно вычислить скорость движения нарушителя ГГ и возможность его перехвата ТГ. Баранов в свою очередь заявил, что это все муть, на каждой заставе давно уже все рассчитано ногами и спидометром. Она обиделась и выгнала Баранова с занятий. Ирина Александровна действительно свято верила, что математика – один из основных предметов пограничников. Вова Ходаков, афганец, вылетел именно за двойку по математике, которую поставила ИА, не пойдя ни на какие компромиссы с командирами.
Лето
Наступило лето. Оно пришло неожиданно, щедро раздавая тепло, и осталось в Голицыно надолго.
Бежим вокруг училища знакомым до боли маршрутом. Пробегаем старую котельную с характерными трубами, кособокие гаражи. Некоторые наивные люди думают, что утренний бег обогащает организм кислородом и добавляет массу положительных эмоций и в связи этим однозначно полезен для здоровья. Такого умника следует вытряхнуть из кроссовок и поставить в самую середину курсантского строя, когда перед тобой несется табун потных лошадей, поднимая тучи пыли и песка и избавляясь от накопившихся за ночь газов. При этом сержанты рявкают постоянно: «Не отставать!», «Держать строй!». Посмотрел бы я через 6 километров на его «положительные эмоции».
Утренний осмотр. Ты должен успеть подшиться, подстричься, побриться, постираться, погладить, начистить бляху и сапоги, иметь в пилотке (или шапке) две иголки (одну с черной, другую с белой ниткой), а в карманах – ничего, кроме блокнота, ручки, военного и комсомольского билетов и носового платка.
– Андрюха, – громко обращаюсь на разводе к курсанту Бондареву, который задумался и куда-то улетел на крыльях своих воспоминаний.
– А? – от неожиданности он дернулся, я смеюсь.
– Снимись с ручника!
– Сам снимись! – огрызается он и демонстрирует сержанту свежий воротничок.
Курсант Петр Денисов не пошел на лекцию по марксизму-ленинизму и, чтобы не болтаться по коридорам, не нашёл ничего умнее, как пойти в холл клуба – постучать шарами на бильярде. И, конечно же, спалился, и не кому-нибудь, а самому начальнику училища генерал-майору Колоскову. На вопрос генерала «Кто таков?», чётко и громко доложил:
– Курсант Денисов, опоздал на лекцию и вместо занятий решил улучшить навыки в данной игре.
Колосков, подняв тяжелую бровь, спросил:
– Вы умеете играть? Расставляйте шары!
Денисову эта игра показалась длиною в целую жизнь. Казалось, что время специально издевается над несчастным курсантом и остановилось, продлевая психологические мучения. Ему хотелось втереться в штукатурку, рассыпаться на атомы, но только бы не быть здесь и сейчас. Денисов, конечно же, проиграл, и не столько из-за ситуации, а потому что просто и банально не умел играть на бильярде. После разгрома Колосков так буднично, без металла в голосе сказал:
– Доложите своему руководству, что начальник училища объявил вам 5 нарядов вне очереди и объясните причину наложения взыскания.
У ротного Чайкина фуражка съехала набок после доклада Денисова, он лишь процедил:
– Ты бы ему еще в преферанс предложил перекинуться.
Спустя несколько лет Денисов, готовя материалы к диссертации, случайно встретился с Колосковым в Ленинской библиотеке. Подошёл к нему, поздоровался. Генерал поднял на него взгляд и попросил представиться. Однако секунду помолчал и добавил: «Впрочем, не надо, я Вас помню». Ну вот когда бы генерал узнал Денисова, если бы тот не прогуливал занятий…
Летний ПУЦ, почти две недели. На занятиях подставляем лица еще не злому утреннему солнцу. К обеду небо пустеет, целый день жара, на редком асфальте побелевшие островки выступившей соли, пыльные деревья застыли и не колышутся листвой. От них не было тени, словно деревья не желали делиться накопленной за ночь прохладой.
Идем по пыльной извилистой дороге. Воздух дрожит над раскаленной колеей, горячая земля жжет ноги сквозь подошвы сапог. Через некоторое время «потеряли ногу» и плетёмся в вразброд, нестройно втаптывая сапоги в серую пыль.
– На месте… – скомандовал взводный. И, оглядев нас, продолжил: – Бегом марш!