— Я всё увидел! Пройдёмте в кабинет — и технолог мне нужен, — проорал Штелле на ухо директору. В литейке стоял ужасный грохот. Работали пневмотрамбовками формовщики, выбивали литьё обрубщики. Всё, как и через сорок лет. Как домой попал — только люди другие. Те были образованнее, меньше пили, но вот эти мужички и женщины в ватниках — холодно ещё в литейке — точно были трудолюбивее. Не до комфортных условий сейчас. Страна выживает.
В кабинете начальника ЛМЦ на третьем этаже было почти тихо.
— Марганцовистая сталь, или сталь Гадфильда, имеет одну особенность, — начал Пётр, когда все расселись. Обращался он напрямую к технологу, молодому парню с полосой от сажи через всё лицо — явно не отсиживался в кабинете, — Она имеет память. Если вы загрузите в печь бракованную по структуре отливку и переплавите её, то отлитая из неё деталь будет с той самой бракованной структурой. Сталь не будет иметь ярко выраженной аустенитной структуры, и никакими закалками крупнозернистость не убрать. Для молотков нужно варить сталь из стального углеродистого лома и ферромарганца, без марганцовистого лома, и кремний держать на минимуме.
— Думаете? — парень почесал кончик носа, сделав и его чёрным.
— Уверен. И ещё, там очень сильная ликвация, это почти невозможно исправить. Нужно марганца давать с небольшим избытком. Отливки станут чуть дороже, зато гарантированно получим наклёп, — теперь технолог испачкал левое ухо.
— Давайте листок бумаги, я покажу, как правильно заливать брусья, — на протянутом листе Штелле быстренько изобразил опоки, только не с горизонтальным разделением, а с небольшим уклоном в сторону шлакоуловителя и лётки, — Вот так надо переделать опоки, раковины почти уйдут. Всё, товарищи, концерт по заявкам окончен.
На самом деле, проработав в литейке десяток лет, Пётр мог бы наподсказывать этому пареньку сотни идей. Может, ещё и подскажет, но на сегодня уже и так перебор «озарений». И как объяснить Кабанову, где он этих мудрых слов и знаний нахватался?
— Давайте напоследок сходим на модельный участок, — предложил Пётр притихшим руководителям. Молчали люди, переваривали. Один чумазый паренёк, судя по выражению лица, хотел задать кучу вопросов, но не решался.
— Что ж не пройтись, — с хитрой улыбкой махнул рукой Кабанов, — Ещё «идейка»?
— Нет, — честно признался Пётр, — Хочу найти хорошего резчика по дереву.
— Так у нас Яков Лоренц неплохо режет, — выдал желаемую информацию чумазый технолог.
— Ну, веди к нему, — сделал приглашающий жест директор.
В «моделке» стучали молотки, визжала за стеной пила, резало обоняние сочетание запаха краски и казеинового клея. Понятно, до ПВА ещё не доросли. Технолог привёл группу товарищей к верстаку в центре мастерской. На стене над верстаком висел портрет Ленина в красивой резной рамке. Пётр знал этого высокого мужчину — точнее, узнает через тридцать с лишним лет. Знакомство, правда, продлится недолго, через несколько месяцев Лоренц уедет на ПМЖ в Германию. Но пока вот он — молодой, здоровый, но такой же неулыбчивый и неразговорчивый.
Пётр достал из кармана эскизы кухонного гарнитура и протянул ошкуривающему шлакоуловитель модельщику. Тот посмотрел, перевернул листок, видно, ещё какую неприятность ожидал увидеть:
— Красиво.
— У вас здесь можно такую вещь сделать? — поинтересовался первый секретарь, не дождавшись продолжения.
— Сложно. Тут дуб нужен, и морилка хорошая. Станок фрезерный бы не помешал, сильно ускорит работу, — продолжая крутить в руках эскиз, с небольшим акцентом отвечал модельщик.
— А в городе ещё есть резчики хорошие? — разочарованно поинтересовался Штелле.
— За речкой ведь колония есть — там таких умельцев немало. Нарды режут, шахматы, — листок, тем не менее, не отдавал.
— Спасибо, Яков Генрихович, — вспомнил вдруг отчество Лоренца Пётр и протянул руку за эскизом.
— А можно я перерисую? — чуть отодвинул руку «старый» немец, — Я быстро.