– Да как же это убрать… Тут бульдозер нужен. Сюда же технику не загнать.
– Не моё дело. Ну, или тут постоянный скрытый пункт наблюдения организовать.
– Подумаю, – Миша помотал головой – представил, видно, как сюда бульдозер доставлять.
Кадри сошла с тропинки. Травы почти не было. Вот камни настораживали: наступишь на такой, поскользнёшься – и врежешься металлическим каркасом в него же. Lõpuks jalaga – конец ноге.
– Давай понесу, а то с твоей ногой до утра осматривать будем, – майор протянул руки.
Кадри фыркнула, но опять картину падения представила.
– Чего позволишь лишнего – пристрелю, – сделала вид, что прицеливается.
– Понятно, пристрелишь, – Миша показал, что улыбается. Глаза подводили. Невесёлые.
Как же приятно, словно в детстве у мамы на руках. Спокойно. Защитит. Некого и нечего бояться. Как пушинку «увалень-Топтыгин» поднял. Кадри за метр семьдесят была – на многих сверху вниз смотрела, да и не тростинка. А тут несёт, словно и нет в ней веса. «Своя ноша не тянет». Для такого можно своей стать. Пару раз сходила с «ручек маминых», осматривала очередной перспективный схрон.
Потом, когда вернулись и сидели смотрели, как Федька кашеварит, Кадри с майором выводами поделилась.
– Я бы сняла. И вы мне помешать бы не смогли. Полно мест! Отбросим всякие изыски типа СВД – непросто достать. Будем на карабин ориентироваться. Нужно на расстоянии трёхсот метров всяких секреток наставить – лесочек, проволочек чёрных натянуть. Проверим. Если кто ходит – то хоть одну, да и тронет. И за этим кругом пару точек наблюдения ещё поставить, стационарных.
– Думаешь, нас рота здесь? Десять человек, и отдыхаем посменно – считай, пять. Какие стационарные секреты! Ты, майор, не выдумывай. Вон у тебя Федька есть. Ну, ещё одного, хоть Серёгина, я в вашу группу передам. И не кривись – у нас своих заморочек до чёртиков, – Миша принюхался. – Лейтенант, сейчас слюной подавлюсь.
– Асымыз дайын. Тащите уже тарелки. Кушать подано.
Интерлюдия третья
Самолёт заходит на посадку поперёк посадочной полосы. Один пилот другому:
– Что-то у них полоса короткая…
– Зато вон широкая какая!
Оксану очень дразнили дети за то, что у неё в классе самая маленькая грудь, но она продолжала вести урок географии.
Майор Микки Таннер залез в кресло пилота и пристегнулся. Техник проверил и показал большой палец. Что ж – это, скорее всего, его последний полёт. Послезавтра ему стукнет сорок один год, и одновременно исполняется двадцать лет его службы пилотом в ВМС США.
Он выжил, и он заработал себе пенсию. Микки – не израненный, безрукий или безногий инвалид. Кроме побаливающей иногда поясницы и пожаловаться не на что. Впереди долгая и спокойная жизнь в родном Колорадо – и денежек он скопил, можно сказать, целую кучу.
Всё, этот лысый чёрт, полковник, son of a bitch, не будет его больше доставать. Откуда только берутся такие fuckheads? Именно из-за денег этот moron и стал до Таннера докапываться. Ну, повезло – дядька, брат матери, помер и ему завещал ранчо в Колорадо. Так Микки три лета пацаном у него батрачил. Своих детей бог не дал родственнику, а жена за несколько месяцев до дядьки умерла. Микки тогда во Вьетнаме воевал – наследство принять не мог, попросился у этого придурка в отпуск и рассказал о проблеме. А индюк этот мало что не отпустил – ещё и гонять, как молодого, начал. Завидовал, bastard. Ну, написал доверенность на отца – тот продал, а денежки, и не малые, в банк положил. Лежат уже три года, процентики приносят. Плюс зарплата ведь, и немаленькая.
Вообще говоря, для того, чтоб выйти на заслуженный отдых и получать пенсию, военному нужно прослужить 20 лет. Служба в армии не из лёгких – каждые 3–4 года военнослужащих отправляют на новое место, и ему вместе с семьёй приходится переезжать в новый штат. Микки, можно сказать, и тут повезло – жена ему рога наставила на первом же году жизни их совместной. Самая настоящая whore. Развёлся сразу, как напели – теперь вольная птица. Вот вернётся домой – за богатеньким отставником очередь выстроится. Хоть бы Люси, дочка Купера, соседа. Мужа у неё как раз во Вьетнаме убило. Отец пишет – так с родителями одна и живёт. А девка – самый сок! Высокая и блондинистая, как Микки и любит, а округлости из всех мест так и выпирают. Есть за что глазу зацепиться – одни boobs чего стоят. Не, у нормальной девушки должна быть нормальная грудь. А то как в анекдоте, что Хью вчера рассказал: «Ты что, пялишься на мою грудь»? – «Не пялюсь. Ищу».
Последний полёт. Можно будет взять ипотеку под льготный кредит, построить себе хороший дом. А что? Медицинская страховка – бесплатная и полная, вообще самая лучшая, и покрывает все расходы, что у военнослужащего, что у военных пенсионеров.
Последний полёт. Взревели двигатели, и его истребитель F-4B «Фантом II» рванулся вперёд по палубе. Вжих – и чуть просев, Spooky («Привидение») взмыл над свинцовым морем. Погода была дрянь. Огромные кучевые облака занимали почти всё небо – только далеко на юге была голубая полоска, и ещё со стороны Китая подкрадывались уж совсем чёрные тучи. Как бы и гроза не началась. А, ерунда – они к тому времени сядут. Обычное плановое патрулирование. Сюда, к Японии, согнали столько кораблей – даже пять авианосцев. И идиоту не придёт в голову атаковать их. В небо то и дело взмывают очередные «привидения». Тут целую воздушную армию нужно, чтобы с такой мощью справиться – а у узкоглазых макак и самолётов-то не осталось. Все МиГ-21 они повыбили, а допотопный МиГ-17 как серьёзную угрозу воспринимать просто глупо.
– Первый, идём как вчера, – Ник отметился. Его звено из трёх таких же «фантомов» пристроилось сзади.
– Copy that. Парни, поднимемся на десять тысяч и осмотримся. Пока давай прямо на север. Пробьём облака.
Последний полёт. Таннер в семнадцать поступил в самую престижную Академию ВВС США, что находится сразу к северу от Колорадо-Спрингс. Повезло, что она была в его штате, и отец, тоже бывший лётчик на Второй мировой, имел там влиятельных друзей. Да, нет, Микки и сам дураком не был – нормально в школе учился, и пилотом, как отец всегда хотел стать, но без протекции, скорее всего, пришлось бы заканчивать что-то второсортное, в каком-нибудь Bumfuck, Iowa.
Окончил, служил на авиабазе ВМС Пенсакола, что во Флориде. Во Вьетнам попал в 1966-м, в конце. Три года уже без малого. Сначала было нормально – древние МиГ-17 «фантомам» не ровня. А потом появились 21-е, «летающий Калашников», и все сразу поменялось. Эти маленькие и вёрткие «балалайки» стали сбивать американских лётчиков над Вьетнамом пачками. Хорошо, что это быстро закончилось. В мае 1968 года начались вьетнамо-американские переговоры в Париже, и в итоге бомбардировки ДРВ с 1 ноября прекратились. В небе установилось относительное затишье, военные действия переместились в джунгли юга.
А теперь ещё и Китай, и Северная Корея. И если с китаёзами они почти разобрались, то вот в Корее всё плохо. Президент дал команду эвакуировать из Корейской республики и, особенно, из Сеула, всех гражданских. Самолёты, и гражданские, и военные, перевозят людей тысячами. Да, вон, легки на помине – со стороны Кореи на приличной высоте летел старенький В-29 «Суперкрепость». Здоровый, гад.
– Парни, проверим, – майор качнул крыльями и стал заходить на вираж, чтобы оказаться чуть выше и позади плетущегося в четыре раза медленнее ветерана.
Пока делал разворот, чуть не потерял бомбардировщик из виду – тот прилично сбросил высоту.
– В-29, назовитесь.
Тишина, только треск помех. Может у них волна не та.
– Ник, зайди перед ним, качни крыльями.
– Roger. В-29, назовитесь, – повторил Микки на резервной частоте.
Тишина. Ну, на такой развалюхе и рация может быть древняя, или вообще нет. Где они её выкопали?! В это время в наушниках щёлкнуло, и грубый голос по-русски послал его… в общем, предложил присесть на…
Русские ругательства за три года боёв во Вьетнаме Таннер выучил, потому заржал и повторил:
– В-29, come in! Назовитесь, пока я добрый.
Теперь ответили быстро, и послали в жо… А потом там послышался грохот. Это они там головой, что ли, о фонарь бьются?