В общем, не обижался на прозвище Каблет. Похоже имя на эту красивую машину – и пусть будет. Может, когда-нибудь станет генералом, и себе такую купит. Будет Каблет на кабриолете. А вообще Каблет переводится с персидского как «способность, возможность». То есть, он способный и всё может.
Когда капитан открыл ворота их теплушки, солнце ударило в глаза, и они, привыкшие к полумраку вагона, сами собою закрылись – потому сразу спрыгнуть сержант не смог. Проморгался, попытался глаза потереть, но в руке был пистолет, и Каблет себе мушкой лоб расцарапал.
– Ну, прыгай, – подтолкнул его сзади опер, и Мырзахметов, ещё толком ничего не видя, шагнул из вагона. Склон был довольно пологий. Сержант сгруппировался, как в армии учили делать перед прыжками с парашютом, и, перекатившись через плечо, быстро вскочил на колено, выставив вперёд руку с «макаровым».
Рядом менее удачно приземлился и капитан Юрий Николаевич Зосимов. Покрыв всех парашютистов матом, он тоже встал на одно колено и вытащил из кобуры свой пистолет.
Отвлёкшись на секунду из-за капитана, Каблет попытался найти взглядом наркоманов – и не увидел их. Ну, в первую минуту – потом понял, что они упали и залегли. Понятно, увидели милиционеров. Ага! Вон рюкзак один из сухой травы высовывается. Ну, вот и ещё два торчат. На фоне почти жёлтой августовской травы их бледно-зелёный цвет всё же прилично выделялся. Зато отлично было видно милиционера – он бросил рюкзак, который нёс перед собой на руках, и перестал преследовать преступников – шёл и доставал из кобуры «макаров». Шёл не торопясь, оглядывался. Ну вот и всё, и никаких погонь – сейчас они этих «туристов» повяжут.
Выстрел прогрохотал так неожиданно, что Каблет аж присел. А потом обернулся – вскрикнул капитан. Этот идиот куда целил? В вагон, что ли попал, а пуля отрикошетила и попала в капитана Зосимова?
– Эй, көтіңе қой (засунь себе в ж…у) свой пистолет! Ты что творишь? – Шешең Амыыыы!!! (бля…), – успел крикнуть сержант, и тут что-то с силой ударило его в грудь. И боль дикая – как из ведра кипятком плесканули. Падая, он ещё успел заметить, как оседает капитан. А потом – темнота.
Событие сорок третье
Скажите, почему для управления атомной электростанцией до зарезу нужен
умный, сертифицированный и прошедший госкомиссию персонал, а для управления государством – всенародно избранные недоумки?
Что сгубило СССР? Знать бы! Сегодня доложили: при задержании наркокурьеров убит милиционер, и ещё один – ранен. Не сильно понятная история – но не про это сейчас подумал Пётр, про некомпетентность. Вот она – главный враг страны. Почему, и откуда такой вывод? Фильм вспомнился. Про наркотики. Ещё здесь не сняли. «Алые маки Иссык-Куля». Там главный герой фильма вступает в смертельную схватку с бандой контрабандистов опиума, и в этой борьбе ему помогают советские пограничники – куда без них. Есть только одна неточность – опийные маки не красного цвета, а белого, с фиолетовыми прожилками. Режиссёр ведь киргиз – он что, ни разу не был в опиеводческих колхозах, не видел, как маки растут? Ну, блин, тебе государство кучу денег выделило – доберись уж до огромных полей белых цветов. Нет! Он учился во Фрунзе, жил во Фрунзе и работает там же. До Иссык-Куля – только на натурные съёмки по хорошим дорогам. Зачем ему настоящие маковые поля? Красные маки у озера тоже есть. Дикие, с малюсенькими головочками – из них никто опий добывать не станет. Разве что пару недель красиво.
И вот так везде. Во всей стране. А если, как Геринг и Худенко, начинаешь высовываться – тебе по башке дадут, или посадят. Тебя посадят! Не бывшего секретаря райкома, который завалил там работу, и его сослали в колхоз – там тоже завалил, его отправили руководить молокозаводом, и творог почти сразу стал кислым и несъедобным. Руководитель же, в смысле, товарищ, отвечающий в обкоме за молоко и творог, нашёл соломоново решение: взял хороший творог с соседнего завода и дал команду их смешать. Не знал коммунист с тридцатилетним стажем загадку: «Что будет если смешать пять кило навоза с пятью кило повидлы»? Будет десять килограмм кислого и просроченного из-за перевозок несъедобного творога.
Расстрелять Пётр дал команду обоих, пошёл посмотреть, как выполнят. И что увидел? Работник обкома теперь заведует ГорОНО, а председатель-директор – его зам. Учат, как детей учить. Уволил обоих и выгнал из партии, а Первому секретарю обкома сначала час объяснял, что делать в таких случаях, а потом тоже лишил партбилета, потому как тот на него в этот же день жалобу в ЦК накатал. Ущемляет-де «Пёрт Мисроныч» (так и написано!) национальные кадры.