— Да! — припечатала Настя, не отдавая активность, — и сегодня, и всегда, — сказала немного саркастически: — такова уж ваша судьба! Видел, наверное, даже император Николай I перед своей женой Александрой Федоровной периодически бывает виноват. И ничего, терпит.
Макурин помолчал, подумал, потом уже спокойно сказал:
— Я учту это. Но тебе придется изрядно постараться, чтобы я склонился к своей вине.
— Кстати, а ты уже решил, когда у нас будет венчание? — как бы невзначай спросила Настя.
— Как вы умеете переводить темы разговора, чтобы только в вашу пользу! — восхитился Андрей Георгиевич.
— Что! — возмутилась Настя, — этой ночью я стала женщиной. С твоим, между прочим, помощью. А теперь хочу быть честной женщиной!
— Хочешь, значит, бракосочетания? — возмутился Макурин, — что же, будет тебе таинство. Прямо-таки сегодня!
— Как, но я не хочу сегодня! — возмутилась уже Настя, — здесь же никаких условий нет для свадьбы. НИ-КА-КИХ!
— Так ты хочешь замуж или нет? — спросил Андрей Георгиевич спокойно, — что тебе надо: церковь есть, священник есть, свидетелей целое село?
Настя всхлипнула от избытка чувств, нашла причину:
— Но я не могу так, чтобы у меня, столбовой дворянки, были на священном таинстве крепостные крестьяне! Фу!
— Думаешь, Богу все равно! — хмыкнул Макурин., что голубая кровь, что обычная?
— Не хочу, — уперлась Настя, Богу, может и все равно, а мне нет.
— Ладно, — безропотно согласился попаданец, — будут тебе дворяне. Еще какие условия?
— Ах! — удивилась она искренне, — то есть, по-твоему, это уже меня надо уговаривать? Я вообще-то думала, мы сейчас тебя уговариваем!
Разговор сводился к пьяному варианту с его классическому: «Ты меня уважаешь?» с тем же классическим итогом. То есть абсолютным нулем.
Андрей Георгиевич постарался по возможности мирно выйти из этого тупика и поцеловал ее, потом еще и еще. А руки непрерывно гладили и ласкали девичье, или, пардон, уже женское тело.
Настя вначале сопротивлялась, но потом быстро сломалась. Не железная же она, в конце концов?
Глава 16
Через вселенскую паузу и еще пять дополнительных минут разговор продолжился. Женщина, как всегда в таком случае, сдалась и только представила некоторые мелкие условия:
— Венчание должно быть, как у всех в высшем свете, чтобы никто не вякал и не шептал потом о нашей свадьбе.
Ничего себе мелочи. Впрочем, ладно, побегаем, попрыгаем, что любимой не сделаешь.
— Ну, — необдуманно обтекаемо согласился Макурин, — конечно же, моя дорогая, а как же! Обязательно, таким образом, все рты закроем.
Настя на это взвилась:
— Не надо мне тут таким образом делать. Потом окажется, что ничего не получается и ты только раздвинешь руками. Мол, ты не против, но ведь не получается!
Она нависла над ним, грозная и темная, как большая туча. Из глаз то и дело метались молнии, и вообще казалось, что для него наступил последний день Помпеи.
Однако, как и любой мужчина в такой ситуации, он постарался найти что-то частично хорошее из общего плохого. Его глаза пройдя по лицу грозного противника (будущей жены, гм?), скользнув дальше, остановился на двух прелестных грудках. Они были прекрасны, в чем Андрей Георгиевич быстро уверовал, коснувшись губами и языком одного из сосков.
А-а! — отозвалась она и сразу сдалась, спрятавшись в одеяле. Через некоторое время оттуда послышался голос Насти, — вот ведь гад такой, пользуешься слабостью беззащитной девушки. Хотя приятно, конечно, — призналась она.
— Давай все же так, — деловито предложил он, чувствуя, что сегодня разумно думать может только он, — хоть ты и против, но проведем бракосочетание здесь.
— Но я требую условий! — тут же стала активно разворачивать свой огромный список будущая жена.
— И никаких «я пытался, но у меня не получилось», — невежливо перебил он ее, — как только ты почувствуешь, что венчание фальшивое, мы сразу прекращаем, и перейдем к Ильину дню в Санкт-Петербурге.
— То есть я не становлюсь женой, — огорченно уточнила Настя, — ведь мы не венчаемся!
— Зато мы проводим свадьбу «как положено» и тебе ни к чему придраться, — докончил свое предложение Макурин.
Казалось бы, он во всем аккуратно согласился и, можно сказать, капитулировал перед ней. Но Настя как-то и не особо радовалась. Даже наоборот, опечалилась. Тебе вообще, что надо, милая? Что-то провести или выесть будущему мужу мозги?
Уточнил на всякий случай:
— Но вместе с тем, ты не думай, что я. пользуясь этим, буду тянуть с венчанием. Я хочу, чтобы ты стала моей женой перед Богом и государством уже сегодня, — видя ее недоумение, объяснил: — перед друг другом мы уже стали этой ночью. Осталась только формальность.