Выбрать главу

Кроме раков, все остальные блюда имели такую же особенность — они изготовлялись из свежайшей продукции. Не говоря о том, что она была дешевой и качественной. Это в краткий срок повлекло сюда посетителей.

Была и еще одна особенность, о которой уже писалось, — женский зал, куда, как вы понимаете, пускали только одних женщин с детьми. Семьи тоже пускали, но мужчинам необходимо было иметь не менее тридцати лет и класс не меньше действительного статского советника. Иначе никак! Ну и сообразно кухня здесь была соответствующей, с упором на сладости и фрукты и полным отсутствием всякого вина и водок.

Надо сказать, зал этот он организовывал очень даже нехотя. Не было в планах у него феминистических замашек ни по опыту, ни о каких-либо знаний. Анна Гавриловна из школы, его прежняя учительница, настояла. И ведь, оказывается, она была очень права! Несмотря на цены, впрочем, невысокие для знати, зал быстро приобрел популярность. Со всего Санкт-Петербурга и даже из Зимнего дворца приезжали полакомится свежайшими пирожными и тортами, конфетами и повидлом с чаем или соками.

Вот так однажды ему пришлось, к своему совернейшему удивлению, сопровождать Александру Федоровну с Татьяной и младшими детьми. Кроме того, разумеется, была фрейлина и, так уже довелось, его жена, Анастасия Макурина.

Дело началось, как всегда, с малейшего пустяка. У одной из малышек был день именин и она, откуда-то зная об особенном зале нового даже не ресторана, а трактира, очень туда захотела. Там были такие вкусные пирожные и конфеты!

Императрица сначала была категорически против, не хватало ей еще по трактирам ездить! Ха, дети по этому случаю всегда имели свое немудреное средство — плач желательно с хныканьем и жалобными криками «ты меня не любишь!»

Андрей Георгиевич и не думал вмешиваться в повседневную ссору отцов и детей. Если Богу так приготовлено, то зачем он будет мучиться и встревать между родственниками, получая шишки от обеих сторон? Вместо этого он невозмутимо сидел, не глядя ни на детей, ни на взрослых. Он и оказался-то здесь случайно, придя к любимой жене.

Настя, ставшая вдруг женой знаменитости, да еще и любящего мужа, всячески его ублажала и хотела уже уйти с ним, но раз такое дело. И он уговорила (ха, умолила!) привести их в этот трактир.

Андрей Игоревич сначала хотел отказать. Вежливо и негромко, без ругательств, все же святой. Но Настя так просительно смотрела на него, что он не выдержал. Женщина — это сосуд греха, тут и даже такой святой человек, как он, хе-хе, не выдержит!

Поехали на двух дворцовых каретах. Его императорское величество с его высочеством Александром Николаевичем по-мужски куда-то слиняли. Это, кстати, объясняло, почему он среди рабочего дня болтался среди дворца и приударивал за своей женой.

Ехали долго. За дорогой он слегка приутих и уже здраво подумал, что визит императрицы с детьми еще и даст трактиру хорошую известность. Не говоря уже о том, что Александра Федоровна принесет ему немало денег.

Поэтому принимали гостей на высшем уровне. Их принимал сам хозяин (зиц-председатель, сам святой не мог иметь какие-либо учреждения общепита), на столы приносили самое свежее и самое оригинальное, до этого не предлагаемое. Например, шоколадные торты с марципанами и лимонад из маринад. Или сладкий фруктовый кефир (иными словами йогурт) с лимонными пирожными.

Откуда они брали цитрусовые? Да без проблем. Санкт-Петербург все же был активный международный порт (45 % всего грузооборота страны). И на иностранных судах было объявлено, что все цитрусовые (апельсины, мандарины, лимоны и проч.) будут обмениваются в пропорции 2 к 1 на поросятину в живом виде вне зависимости от состояния товара, даже несвежие и замшелые. В итоге, уже через несколько месяцев суда специально заходили в столицу России забрать такое выгодное мясо, а в трактире всегда были фрукты. В товарном виде его просто подавали на стол, в нетоварном — давили в лимонад. Наивные иностранцы, похохатывая над простодушными русскими, даже не подозревали, что приносили хорошую прибыль господину Макурину.

Большинство столиков в женском столе, несмотря на кусачие цены, были заняты. Официанты с некоторым трудом сумели найти четыре столика и разместить их в свободном центре зала. А Андрей Игоревич опять с досадою подумал, что, кажется, пришла пора производить российский сахар. XIX век все же, и без него бы производить должны! А то тростниковый сахар довольно-таки весьма дорог для основной части народа, да и объем его недостаточен. То есть такой товар в лавках стоит, пока в цене, но чуть понизится, сметут. Ах, если бы в основу сладости клали чуть более дешевую продукцию, он бы озолотился. И статус святого с деньгами Синода не требовались бы!