Ровно в 9:05 утра среды, а если быть точным, первого утра ее долгожданного отпуска, в квартире Владимира Герлинского и Киры Сластной раздался рев электробритвы, который в совокупности с арией мистера Икса голосом лишь немного уступающим голосу Георга Отса, мог поднять и мертвого из могилы. Попытка спрятаться под подушкой и одеялом желаемого результата не дала. Шум приглушился, но не слишком.
Еще через двадцать минут по квартире под все то же пение распространился запах жареной яичницы.
В течение следующего часа пути хозяйки и гостя пересеклись лишь единожды, когда Кира заглянула на кухню пожелать доброго утра Гришиной спине.
Ровно в 10:25 она появилась в коридоре. На ней были черные брюки с высокой талией и идеальными стрелками. Твидовый серый пиджак, на лацкане которого матово поблескивала агатовая брошь. А на идеально-ровное каре каштановых волос она надела перед зеркалом шляпу с узкими полями в тон пиджаку и своим глазам.
И обернулась к Грише, который что-то усердно искал в кладовке.
- Я уезжаю. Запасные ключи на тумбочке.
- Эй! А я? – показалась голова Герлинского-самого-младшего из кладовки, глаза его удивленно округлились, и лицо, в несколько менее заросшем состоянии, чем накануне, вытянулось. – А завтрак? А заветы Здоровяка во всем вам помогать?
И вот тут-то Кира растерялась от несовпадения предположений и действительности. Еще вчера днем, исходя из брошенных Вовой слов, она была уверена, что «мелкому» не больше двадцати. Увидев его на пороге своей квартиры, предположила, что она всё решительно недопоняла, и Грише без малого под сорок. Теперь же она убедилась, что он определенно ее ровесник, то есть даже до тридцатника пара-тройка лет в запасе. Всего-то и надо было – бороду подстричь.
- Мне нужно найти певицу и подобрать скатерти, - отмерла она. – Таков план на сегодня.
- А, так это чепуха, до обеда справимся, - улыбнулся Гриша и безо всяких к тому предпосылок позволил себе перейти на «ты»: – Я дам тебе пару номеров знакомых ребят в Киеве. Сыграют. Скатерти – сложнее.
- Что сыграют? – лицо Киры стало озадаченным.
- Да что скажешь, то и сыграют. Толковые. Можем сегодня даже послушать – они по средам на Пейзажной аллее бывают.
- Ясно, - сказала Кира и направилась к выходу. – Значит, сначала к Анжеле – это наш организатор, после встретиться с агентом певицы и скатерти. Думаю, на Пейзажную мы сегодня не попадем.
Он торопливо закрыл кладовку и объявил:
- Поправка. Еще в магазин бытовой техники за кофемолкой. У вас такого добра не водится – я проверял. А у меня с собой только в зернах.
- Я не настаиваю, чтобы вы весь день проводили со мной. Ключи на тумбочке, а вы – свободный человек.
- Ну приехали! – почему-то обиделся Гриша. – Мой единственный брат женится впервые в жизни! Когда мне еще представится случай организовать ему свадьбу? И так ждали почти до его пенсии!
Но, кажется, звезды сошлись в этот день не над Гришиной организацией свадьбы единственного брата. И своим отрицательным влиянием эти безответственные звезды зацепили и Киру.
Сначала не сложилось с Анжелой. Она попросила перенести их встречу на послеобеденное время. Поэтому поход по салонам и ТРЦ в поисках злополучных скатертей длился уже третий час. И, пожалуй, это можно было бы терпеть, если бы где-то в самой глубине своей души Кира не была уверена в одной простой истине – она не хочет вообще никаких скатертей. Она не хочет певицы, платья с полутораметровым шлейфом и занавеской на голове, торта размером с нее и гостей, добрую половину из которых она не знает. Она вздохнула и кинула быстрый взгляд на Гришу, словно боялась, что сия крамола транслировалась бегущей строкой на лбу параллельно короткой челке. Тот послушно бродил за ней, старательно высказывал свое мнение, которое мало принималось ею во внимание. И добродушно соглашался всякий раз, когда она отметала каждый новый вариант. Лишь однажды он с абсолютно спокойным лицом заявил:
- Да постели на стол газетки и дело с концом! А чтобы Здоровяк не сильно возмущался, какой-нибудь Дейли Экспресс или Ле Паризьен – для сибаритов. Мороки меньше будет.
- Магазин техники, - кивнула она на витрины напротив и продолжила перебирать образцы в очередном бутике.
Он пожал плечами, но никуда не пошел, продолжая рыться в стопках белоснежной и цветной материи. Теперь уже молча. Иногда перекидывая на ее сторону прилавка очередную «находку».
В конце концов, остановились на трех вариантах. Четвертый настойчиво подсовывал «мелкий» - с газетным принтом, чудесно нашедшимся среди кучи скатертей. При этом гоготал и зачитывал вслух «заголовки».