В общем, чтобы избежать этого свинарника, я пребывала в философском настроении, созерцала все это очень отстраненно, про себя поражаюсь уровню воспитания всех этих людей и своей неожиданной холодности к Жу. Я ждала только мороженое, за которое я заплатила втридорога, разделив общий счет, хотя ничего не собиралась есть и не ела. Пожалуй, мы со Сьель смотрелись, как принцессы, и Эль был приятным отвлечением от всего этого плебейского общества.
Жу выбивался из сил, и взгляд его ни разу не остановился на его девушке, но мне было все равно. Потом я сказала ему, что его глаза загораются при виде меня, так почему же он тратит силы на кого-то, кого совсем не любит, от кого не получает вдохновения.
В тот вечер он повез нас домой, Пе с женой и меня, на своей машине. Всю дорогу он веселился, как сумасшедший, забывая про руль, чуть ли не облизывал меня, что неприятно меня поражало при мысли о том, что на заднем сиденье сидела Лю, тоже серая мышка с бюстом 54-го размера. Впечатлил меня международным жестом — касанием пальцем ладони. Мне пришло в голову, что он вернется, хотя он и сказал, что заночует у сестры в Ingleses, но я бы ждала напрасно.
На утро вместо этого труса ворвался Ру, и это была меньшая из моих радостей.
26.1.2003 Бразилия, Ilha de la Magia
Теперь я боюсь оставлять без присмотра и этот дневник.
Вчера мы прокатились с Па. Я возвращалась из центра, где сделала декларацию о своем плачевном положении. По дороге встретила этого ур**а Альфа, который без конца повторял "давайте поболтаем, где вы живете, а если я приду к вам в гости". Скотина жирная, похотливые глазенки, мерзкий тип в общем.
Мне пришла идея все же позвонить Па, и я, слава Богу, застала его дома. Милый мальчик, но для меня это ничего не меняет.
На Planeta уже грохотала музыка, мне так хотелось куда-нибудь пойти. Па очень легко согласился.
Не знаю, последнее время я что-то не очень выгляжу, или мне кажется, потому что по дороге я подцепила какого-то парня.
Но это не сыграло никакой роли, потому что мне было совсем нелегко разговаривать с Па. Решили выпить, кайпира в голову ударила знатно, и меня понесло по морям, по волнам. Затем допинг действовать перестал, и все опять закрылось. Пришлось заказать еще одну, вот тут-то все и покатилось. Мы целовались запоем, как сумасшедшие, минут двадцать не переставая, но я все равно не могла избавиться от ощущения барьера. Что-то не давало молчать спокойно (uncomfortable silence).
Потом я просто устала от ритма музыки, мы присели на лавочку, я разговорилась. Это впечатлило Па больше всего. Было поздно, и мы поехали к нему. Мне чувствовалось очень одиноко и небезопасно, как будто я унижалась перед ним (хотя нет, не могу объяснить). Разговор шел о мужчинах и о слухах обо мне. Я с чистой совестью отвергла все инсинуации, а потом просто схватилась за голову — зачем я здесь?! Мы также играли в игру "Кто есть кто", а наутро он назвал меня лебедем.
Я — Лебедь! Только, наверное, с обрезанными крыльями, все никак не могу взлететь, отыскать свое озеро с высоты.
Я ничего не предполагала, потом сказала себе "какого чорта". Нельзя утверждать, что я была в восторге.
Я плохо спала этой ночью, проснулась с окончательно тяжелыми ногами. У меня вообще что-то не в порядке с лимфосистемой. Пришлось одеваться в то же самое (как я это ненавижу, а также несмытую косметику).
Мне хотелось гладить его, быть ближе, но без всяких приключений. Это удивительно, но Па так напоминает мне Ка, еще один двойник в моей жизни, так же как Жу похож на Зара. Такой же спокойный, добродушный, приятный, даже голос такой же мягкий и кокетливый.
Неужели с Ру ничего не случится?! Он мне пытался дозвониться дважды этим утром, но я не ответила. Пошел он … Сволочь и негодяй!
Мы позавтракали. Па не дал мне ничего готовить, сам помыл посуду, и мы еще просидели до половины второго. К сожалению, ему нужно было в город, мне так не хотелось уходить, но все равно нужно было бы переодеться.
Мне опять было жутко одиноко, а ему просто хотелось бы еще поспать. Он был мягким, отстраненным, я просто не знаю, я была готова расплакаться. На остановке встретила Пе с женой, они обсуждали то, что случилось с баром (в действительности никто не знает). Но меня это совершенно не волнует. Мы долго ждали автобус, и мне становилось все тоскливее.
Па обещал позвонить на этой неделе, надеюсь, что это правда. Однако в моем состоянии недолго и ошибаться в своих чувствах. Зачем тогда этот голос, который сказал мне все о нем так четко и ясно? А может, я опять все выдумала? Нет, не может быть, это было слишком явно!