— Она сопротивляется. Не хочет возвращаться. — сказал никромантище, видимо в ожидании отмашки отбой.
— Продолжай! — орал Ройс — Делай что хочешь, она должна вернуться.
Я снова дёрнулась, что бы улететь, но у меня вновь, ни чего не получилось. Вдруг передомной затрепыхалась маленькая птичка. Коллибри. Но откуда она здесь? Птаха покружилась, перед моим лицом, с её крылешек стала осыпаться золотистая пыльца, окутывая меня с ног до головы, и куда-то утягивая. Что ещё за фокусы? Когда пыльца перестала, застилать мои глаза, я очутилась в уже знакомом пространственном кармане. Амбриэль вальяжно восседала в кресле, поглаживая свой живот. Вызвала меня отчитать, за то что я не справилась и не спасла её мир? Но она меня удивила. Она лёгкой птичкой вспорхнула, невзирая на тяжесть своего положения и крепко меня обняла.
— Ты справилась. Ты смогла.
Всмысле справилась? Я же померла и так и не нашла этот грёбаный артефакт и соответственно не активировала его. С чем я там справилась то?
— Так я ж этого… того… — говорить связно у меня не получалось. Она осторожно отстранилась от меня и снова уселась в кресло, жестом приглашая присесть и меня.
— Да, да, артефакт ты ненаходила, но ты смогла ким-то образом всю его силу перетянуть на себя. Именно с этим были связаны, все странности с твоим состоянием: головная боль, серебристые глаза, сбои в магии. По сути ты сама стала, тем самым артефактом. А в момент когда… — её голос на мгновение дрогнул — ты увидела смерть Ямэя… Твой эмоциональный посыл, активировал его силу. Равновексие на Ирероне полностью востановлено. Все чары, проклятья, заклятья, негативные воздействия на что-либо или на кого-либо, были разрушены.
Ну хотьодна хорошая новость, за последнее время. Значит всё не зря, моя смерть ненапрасна.
— Всё будет хорошо. — она ободряюще погладила меня поруке и мягко улыбнулась.
— Да, у вас теперь всё будет хорошо. — грустно подтвердила я.
— И у тебя тоже.
— А тебя не смущает, тот факт, что я как бы, лыжи завернула? — она на мою фразу лишь недоумённо на меня уставилась. — Ну померла я.
— Ааа, ну над этим сейчас, как раз работают. — лекго и непринуждённо, бросила она. Как-будто говорила сейчас не о воскрешении, а о чём то обыденном.
— И как всегда, меня забыли спросить, а мне то оно надо?!
— Конечно надо! — твёрдо заявила богиня.
— Я не хочу становиться умертвие.
— Ты не станеш у мертвием. — заверила, она меня — Умертвие становятся, мертвецы без душ. А твоя душа пока что, здесь. Сейчас они её благополучно вернут обратно в твоё тело и ты будешь жить.
— Я не хочу жить. Мне здесь, больше незачем жить.
— У тебя в этом мире, ещё очень много дел.
— Каких? Если я правильно понимаю, я больше не Гиланэ. Я умерла и дух равновесия должен был возродиться в другом теле.
— Да ты права, дух ровновесия тебя покинул. Он возродился, в только что зародившейся жизни, под сердцем одной женщины. Но это не отменяет твоей значимости в этом мире. На кого ты решила, оставить, многочисленных сирот, кто о них позаботится, кроме тебя?
— Да что я одна могу?! Обо мне бы кто бозаботился, я же не могу их всех поселить в том домике.
— Ты не одна. Ты Ройсу рассказывала, про детские дома, вот и создавайте их вместе с Алаином и Ахнеоном. — после упоминания последнего меня передёрнуло. Она правильно расценила, мою реакцию. — Со временем, боль утраты притупится, утихнет. Ты сможешь полноценно и вполне счастливо, жить. Скоро ты востановишься и сможешь призвать сюда своих детей.
— А нужна ли я им теперь? Они ведь там наверняка давно считают меня мёртвой, коей я сейчас и являюсь.
— Нужна конечно. Любому ребенку, всегда нужна мама. А теперь тебе пора.
Больно! Как же больно! Болело обсолютно всё. Первый вздох обжёг лёгкие. Гвалт голосов ворвался в мою многострадальную голову, набатом. Когда я попыталась открыть глаза, вспышка яркого света меня ослепила и я снова отключилась. Вновь темнота и пустота. У них, что ни чего не получилось?
Ага, десять раз у них ни чего не получилось. Это я, как всегда в пролёте. Снова за меня всё решили. Оживили, откачали, оклемали, не спросив на то моё разрешение. И что вы думаете я услышала первым, когда очнулась, через две недели. Громкую, пламенную обвинительную речь от Цуды.
— Ты ведьма! — вопела она, на ничего не понимающую меня. — Как ты это сделала? Немедленно снимай, с меня это проклятье!