– Угадайте.
– Чушь! Невероятно! Марина не могла Вам сказать, что...
– Пожалуйста, отвечайте только да или нет. И постарайтесь быть честным, чтобы я мог оценить достоверность моего источника. Вы всё ещё влюблены, или у Вашей жены могло создаться впечатление, что влюблены, в эту Луизу Латтес? Да или нет?
– Да нет же!
– Следовательно, у Вас не было тайных встреч во время конференций во Франции, Бельгии или Голландии, куда Вы ездили, или неподалёку от Парижа, где проживает эта Латтес? Или летом в Болгери, где Вы с ней каждый год, в августе, проводите целый месяц в домах по соседству?
– Это просто смешно! Да, мы видимся каждое лето на пляже, куда приходим с детьми, и, может, время от времени разговариваем, но никогда даже и не думали о «связи», или как там сказала Марина, и ещё менее – о тайных встречах, когда я уезжаю на конференцию.
– Слушайте, я здесь не для того, чтобы Вас осуждать. Я просто пытаюсь выяснить, правда ли то, что мне о Вас рассказали, или нет. Значит, то, что Вы с этой женщиной тайно встречаетесь, – ложь?
– Да, ложь.
– И Вы исключаете возможность, что даже если это ложь, Ваша жена может быть в этом убеждена?
– Разумеется, исключаю! Они ведь и сами подружились, даже верхом вместе ездят – в смысле, вдвоём: детей отдают нам, мужьям, а сами каждое утро катаются по окрестностям.
– Это ничего не доказывает. Вы, например, можете подружиться с человеком и видеться с ним каждый день только потому, что испытываете к нему непреодолимую ревность.
– Да, но, поверьте, не в этом случае. Марина меня ни к кому не ревнует. Я ей верен, и она это прекрасно знает. А теперь скажите, ради бога, почему мне грозит опасность?
– Значит, Вы с этой Луизой Латтес не состоите в переписке, которая длится уже многие годы?
– Нет!
– Любовной переписке?
– Я же сказал: нет!
– И Вы сейчас говорите искренне, доктор Каррера?
– Конечно!
– Я должен спросить Вас ещё раз: Вы говорите искренне?
– Разумеется, искренне! Так вы ска...
– В таком случае я должен попросить прощения, но, вопреки моей убеждённости, которая, я Вас уверяю, была совершенно твёрдой, иначе я не пришёл бы сюда, Ваша жена не была со мной искренна, а, следовательно, Вы более не в опасности, как я считал, поэтому не буду Вам мешать. Пожалуйста, не обращайте внимания на этот визит, и прошу Вас о нём не распространяться.
– Что? Почему Вы встали? Куда Вы?
– Ещё раз прошу прощения, но я допустил серьёзную ошибку в расчётах. До свидания. Выход я най...
– Ну уж нет! Вы не можете вот так заявиться сюда, сообщить, что из-за бабского трёпа моей жены мне грозит опасность, допросить с пристрастием, а потом уйти, так ничего и не сказав! Теперь Ваша очередь! Говорите, не то я пожалуюсь в Ассоциацию!
– Пожалуйста, успокойтесь! Если честно, мне вообще не стоило приходить. Я, насколько мог, старался доверять тому, что Ваша жена рассказывала мне о себе и о Вас, и получил чёткое представление о поразившем её расстройстве именно потому, что всегда ей верил. Исходя из этих соображений и столкнувшись с ситуацией, которая показалась мне крайне серьёзной, я решил, что должен действовать вне границ, установленных профессиональной этикой, но теперь Вы утверждаете, что Ваша жена не была со мной искренна даже в самых элементарных вещах, а раз так, то, вероятно, не была и во многих других, включая те, что заставили меня поверить, будто Вы в опасности. Повторяю, это моя ошибка, за которую я могу только попросить прощения, но поскольку Ваша жена перестала ко мне приходить, я посчитал...
– Что? Моя жена больше к Вам не ходит?
– Да.
– И давно?
– Уже больше месяца.
– Вы шутите!
– Вы этого не знали?
– Даже не догадывался.
– Последний сеанс состоялся... гм... 16 сентября. И больше она не появлялась.
– А мне говорит, что продолжает ходить. По вторникам и четвергам, в четверть четвёртого я, как обычно, забираю Адель из школы, потому что Марина ходит к Вам. Вот и сегодня должна была идти.
– То, что она обманывает Вас, доктор Каррера, меня вовсе не удивляет. Проблема в том, что мне она тоже солгала.
– Ладно, допустим, кое в чём она Вам солгала. Но, простите, разве для вас ложь не более откровенна, чем скрытая правда?
– Для вас – это для кого?
– Для психоаналитиков. Разве не это вам нужно? Правда, ложь и прочее бла-бла-бла?
– И кто Вам такое сказал?
– Даже не знаю... Вы... то есть, психоаналитики... Разве не в этом состоит психоанализ? Меня с самого детства окружали люди, ходившие к психоаналитику, и я постоянно слышал, что, грубо говоря, сеттинг, перенос, сны, ложь – всё это имеет значение, поскольку помогает нащупать правду, которую пациент скрывает. Или нет? Ну, придумала Марина что-то – в чём проблема?