Селена и раньше имела дело с Корпусом Магов. Большую часть их офицеров она обратила в бегство, хотя нужно было признаться себе самой — это потому что почти все они были лейтенантами. С ее стороны требовалось всего лишь стереть им память о простых маленьких вещах, и они тут же убирались прочь как можно быстрее. Было бы смешно, не будь это так печально.
Она изымала из их памяти имена близких друзей, важные телефонные номера, всякие бесполезные и тривиальные на ее взгляд факты, и как только она это делала, ей разрешали исчезнуть. Они никогда не ставили своей целью найти ее снова, и Селена подозревала, что о ней не раз докладывали как о решенной проблеме, лишь бы не признаваться в своем провале.
Но этот полковник был другим.
Селена задрожала.
Было что-то в его профиле, улыбке, решительности ярко-зеленых глаз, что говорило ей — его не так-то просто будет сбить со следа. Ей не удастся обратить его в бегство своими маленькими фокусами. В данный момент Селена даже сомневалась, работают ли вообще на нем эти фокусы. В этот раз что-то было иначе, и она ощутила, как по позвоночнику пробежала дрожь страха.
Страха? Только ли страха?
Холодной поздней ночью Селена решила быть честной с самой собой. Это не только страх. Здесь определенно присутствовало какое-то животное влечение. Было нечто совершенно непреодолимое в этом мужчине и том, как он воплощал свою волю в жизнь. Она давно считала Корпус кучкой мужиков, которые устанавливают правила и не могут обеспечить их соблюдение, но теперь уже сомневалась в этом.
Селена знала свою викканскую историю, как и любой другой мятежник, и знала, что Корпус создал орден на пустом месте. Где раньше была кучка беззаконных магов, теперь существовали железные правила поведения, нацеленные на безопасность всего рода ведьм и колдунов. Она легко могла представить Колина в числе первых членов этой организации колдунов, которые реализовывали свои законы жестокой мощью и силой воли.
Учитывая, как долго могли жить колдуны и ведьмы, он вполне мог быть одним из них.
— Откуда ты вообще взялся? — пробормотала она.
— Чистокровный англичанин до мозга костей, — сказал Колин, и Селена чуть не заорала в голос.
Сиденье рядом с ней пустовало. Она знала, что оно пустовало. А теперь там сидел Колин, как будто они оба ждали поезда — руки скрещены на груди, лицо выражает явный интерес.
— Конечно, дело было в тринадцатом веке, и тогда это значило больше, чем сейчас. Тогда кто-нибудь то и дело затевал крестовый поход или нападал на другого из праведной ярости. Ну, нападений и в наши дни хватает, но я предпочитаю сосредотачиваться на проблемах Корпуса.
— Откуда ты взялся? — тупо спросила Селена, и ответом ей стала мальчишеская улыбка.
— Из твоей квартиры, не помнишь, что ли? — сказал Колин, улыбаясь.
Будь он проклят. Он без страха смотрел ей в глаза, и Селена не могла точно сказать, глупость это или храбрость.
— Я-то помню, — резко ответила Селена. — Я помню, что ты прервал мою ванну как… как…
— Как мужчина, которому нужно тебя убедить? — предложил Колин, и она помрачнела. — В любом случае, ты спрашивала, откуда я. Ответ — из Англии. Я вырос там, ушел с крестовым походом, встретил женщину, которая оказалась могущественной ведьмой, ну а дальше сама понимаешь что.
Селена моргнула.
— Кажется, я никогда не встречала такого старого колдуна как ты, — удивленно произнесла она.
— Нас немного, но мы существуем. Многие предпочитают уйти в отставку, чтобы заняться исследованиями или другими медитативными искусствами. А мне нравится не терять форму, скажем так.
Колин помолчал, разглядывая ее. На мгновение у Селены создалось впечатление, что он смотрит прямиком ей в душу. Она невольно задумалась, что он там увидит.
— Тебе от меня не скрыться, — сказал он наконец. — Мне поручили эту миссию, и глядя на то, как она напугала многих молодых офицеров, я предпочту увидеть ее завершенной.
— Тогда у нас проблема, — парировала Селена.
Колин усмехнулся.
— Видимо, да. Однако я надеюсь уговорить тебя вернуться. Существует целый мир, который по тебе скучает, ты должна это понимать.
— Существует целый мир, который хочет связать меня и пленить, — сухо заявила Селена. — Этот мир нуждается во мне так же сильно, как противоположный мир хочет меня истребить.
Колин какое-то время не шевелился, и Селена видела, как помрачнели его глаза. Было в них что-то, чего она не могла понять.
— Тебя что-то беспокоит, — сказала она. — Возможно, вина за то, чем ты занимаешься?