Два входа, находившиеся по торцам короткой оси, простиравшейся с юга на север, предназначались для привилегированных зрителей. До наших дней сохранился лишь один из них — северный, но можно предположить, что южный был аналогичен ему, ибо при строительстве Колизея соблюдалась симметрия. Северный вход представляет собою заметный выступ в фасаде; в свое время этот вход вел в вестибюль, останки которого сохранились до наших дней.
Определенное представление об архитектурном оформлении северного и южного входов в амфитеатр можно получить, изучив дошедший до нас рисунок, изображающий внешнее скульптурное оформление Колизея, а также римские монеты, вошедшие в обращение после его постройки. Можно предположить, что оба этих центральных входа были увенчаны колесницами со скульптурным изображением императора. Это предположение выглядит обоснованным, ибо Колизей был одним из тех мест, где император завоевывал популярность, и потому, несомненно, было полезным являть его венценосный лик народу, валом валившему на представления в Колизее.
Хотя лепные украшения Колизея до наших дней почти не сохранились, о них можно судить по соответствующим работам художников Возрождения, воспроизводивших в этих работах декор величественной постройки (в частности, Джованни да Удине, ученик Рафаэля, оформляя вестибюль виллы Мадама в Риме, брал за основу лепные украшения и декоративные росписи Колизея). Разумеется, при оценке схожести подобных работ с подлинным декором амфитеатра следует делать скидку на манеру и стиль того или иного художника, на его воображение и видение материала, что делает расхождение с подлинником почти неизбежным. К тому же не представляется ясным, какой Колизей рисовали художники Возрождения: Колизей I века или Колизей более позднего времени, претерпевший немалые изменения, вызванные ремонтом и реставрацией. Как бы там ни было, работы художников Возрождения являются ценным свидетельством декоративного украшения величественной постройки, которое к настоящему времени почти целиком утрачено.
Как уже отмечалось, зрители занимали места в Колизее согласно социальному положению. Взглянув на план Колизея (схема 1), можно легко понять, каким путем зрители добирались до своих мест: к примеру, сенаторы, войдя в Колизей, направлялись к местам в первых рядах по круговому маршруту А, а зрители, чьи места находились выше, шли по круговому маршруту В и, поднимаясь по лестницам с балюстрадами (обломки которых сохранились до нашего времени), встретиться с аристократами не могли.
Но все же необходимо отметить, что выполненный современными исследователями поперечный разрез Колизея (схема 3), хотя и выдается ими за истину, базируется на домыслах. И это понятно: ни одного зрительского места не уцелело, и потому произведенная реконструкция основана на грубых расчетах: что и как можно расположить в сохранившемся остове Колизея.
Такие расчеты, естественно, не устраняют неясностей. К примеру, непонятно, сколько мест в Колизее отводилось сенаторам. Пожалуй, можно согласиться лишь с тем, что эти места подходили к самой арене, по крайней мере частично располагаясь на крыше служебного коридора, окружавшего в свое время ристалище и соединявшегося с ним несколькими проходами (Рис. 20 и схема 3). Однако неясна протяженность этих мест в глубину, равно как и форма площадки, на которой располагались эти места. Одни исследователи считают, что эта площадка была покатой, другие — ступенчатой. Все эти неопределенности затрудняют подсчет количества мест, предназначавшихся для сенаторов.
Наиболее престижными местами считались ложи. Их было две: одна в центре южной части амфитеатра, другая — в центре его северной части. Люди творческого труда, обращавшиеся в своих произведениях к Колизею (от Жерома до Ридли Скотта), неизменно представляли эти колоритные ложи. По сохранившимся источникам ложа, располагавшаяся в южной части амфитеатра, предназначалась для императора. К этой ложе, как удалось установить археологам, был проложен подземный ход, начинавшийся где-то к востоку от Колизея — в каком именно месте пока неизвестно, ибо отрыто лишь 40 м этого хода (см. схему 1). Однако удалось выяснить, что этот подземный ход был прорыт уже после открытия Колизея (возможно, при императоре Домициане). Удалось узнать и то, что он имел богатую внутреннюю отделку: стены хода были покрыты мрамором, его своды и ниши украшала лепнина, а пол (был выстлан мозаикой.