Сколько себя ни накручивай,Личное счастье всегда субъективное.А сколько бодрых маршей ни разучивай,Счастье коллективное всегда демонстративное.
А семейное счастье всегда нормативное,Оттого, что оно обязует.А вечное счастье, конечно, фиктивное,Потому что не существует.
Есть одно реально счастье достижимое,Которое останется с тобою и в зное, и в ненастье,Оно не заменимо и невосполнимо —Это неподдельное родительское счастье.
Даже крохами умейте поделиться,И вы обязаны верить и любить,И за друзей, и за врагов молиться,Если поимели счастье жить.
Туманы
Я не хотел остановить мгновенья,Мне хотелось просто покоя,Когда остались только страхи и сомненья,Как после очень злого перепоя.
А на похмелье – за окном холодная весна,Нам в ней места не хватило для двоих.Где-то уже год идёт война,Она разделила людей на врагов и своих.
Туман густой и лицемерныйГрунтует город серой размазнёй,Вот такой порядок интерьерныйРазделяет нас между собой.
Капели в свои сроки отзвенели,Но чародеи нам туманов понаслали,Потому на вербах серёжки не прозрели,И мы с тобой друг друга совсем не понимали.
Всё очень зябко и безветренно,Как будто чародеи ждут преподношения,А то, что иллюзорно и болезненно,Так это наши с тобой отношения.
Но как бы мы черту не перешли,Когда не оживляют сухоцветаНи проливные тёплые дожди,Ни вдохновенье солнечного лета.
Привал
Даже если в жизни дорога не прямая,Должен быть привал на страстном пути,Где горло продерёт водица ключевая,И прямо на обочине – рыжие цветы.
Где рябиновое дерево в красных эполетах,И на молоденькой берёзке золотой мундир.Они сегодня в уникальных раритетахВышли показаться на весь мир.
Две птички-невелички пьют из родничка,Мизерно волнуя зеркало живое,А из-под листика торчала голова сморчка,И он похож на мини-чудище лесное.
Серенькая мышка двигает усами,Верно, хочет запугать спящую сову,А конопатая саранка, как кувшин с медами,Подманила попрыгунью-стрекозу.
И тут во всем своя дорожка звуковая,Но её мало кто умеет ощутить:Она, выдохи и вдохи заплетая,Умеет напрямую с душою говорить.
И вот моя минута истекла,И мне надо подниматься и идти,И я скажу всему живому, что вокруг меня:Спасибо за коротенький привал на страстном пути!
Пристенок
Мою маму в школу вызывали,Когда я анекдот про Лёню рассказал,И почему-то извиняться принуждали,Когда историка Лаврентием назвал.
Как солнце каждый день на небеса восходит,Так неприкасаем главный из вельмож.А историк наш пьёт и колобродит,Хотя до неприличия на Берию похож.
Я в пристенок выиграл два рубля,И мы с другом в пирожковой шиковали,А с пачки «Примы» ископчённой втихаряВ изнеможении за школой отрыгали.
Я под парту прячу порванный рукав,А её банты – как облако тумана.Я почему-то рядом с ней всегда не прав,Хотя не рыцарь из её романа.
Ей записки пишет школьный активист —Красивый, правильный и твёрдый,В местном ВИА соло-гитарист,Всегда по-комсомольски подтянутый и бодрый.
Самая безродная птица – воробей —Повидло выедает из крошек пирожка.Я бы хоть куда побежал за ней,Лишь бы не предать самого себя.
Рыжим
У рыжего всегда побольше шансовБыть уличённым во злодействе,А на весах социальных балансовВ дополнение к этому – ещё и в плебействе.
Рыжая лиса – известная плутовка,Самая хитрющая и самая спесивая,К этому ещё и шкодная воровка,Но как это ни странно – самая красивая.
У ленивого пройдохи, рыжего кота,Который тоже не побрезгует обманом,Волшебно-яркие зелёные глаза,И он себя считает добрым талисманом.
Когда-то рыжий хитростью пробрался на ковчег,И, наверное, потому коварный и бесстыжий.Ну и как бы даже снежный человекНа самом деле очень даже рыжий.
В каждом мнении всегда свои оттенки,А в городском фольклоре – чижики и пыжики,Но мы-то знаем, где дадим свои оценки:Нет закуски лучше, чем родные рыжики.
В чужом гнезде прижился кукушонок,Играет задушевно сельская гармонь,А рыжая бабёнка игрива, как котёнок,Её за что ни тронь, везде горит огонь.