Качалка
Липнет глина под ногами,Шелест крыльев стрекозы.Целуют впалыми губамиСвоих внуков старики.
Качалка нефтяная коленями скрипит,Дядьку у забора от вермута мутит.Ничего не ладится, даже разговорО том, кто из соседей в драке победит.
По проулку чавкают чьи-то сапоги,То к барачным девочкам крадутся женихи.Будут под пластинки танцы-медляки,И оденут ножки в ажурные чулки.
А качалка нефтяная бормочет заунывно,Мучает гармошку спившийся матрос.Ему с горла не кажется противно,С таких, как он, какой бывает спрос?
За катухами девочка визжала,Гармонист орет про парус на ветру.Тихонько человеческое в людях умирало,Уступив дешёвому вину.
А железная качалка кровь Земли сосала —Главный символ трудовых побед.За катухами девочка истошно заорала,А ей-то было от рождения всего 15 лет.
Алатырь
В неназванном краю на перекрестии дорогСтоит дремучий камень Алатырь.Для путников он есть как полубог:Он худшему могила, а ослепшим поводырь.
К нему своих невест приводят женихи,И они, стоя на коленях, читают вновь и вновьНа теле Алатыря всего лишь три строки:«Веру сохрани, не потеряй Надежду и обрети Любовь».
Сохранивший Веру не отвернет с пути,Что бы ему звезды ни сулили.Он пшеницей прорастет из своей земли,Чтобы его телом голодных накормили.
Кто Надежду не оставил, тот всегда в пути,Его держит на себе отвесная стена.Он идёт и зажигает путеводные огниИ трогает руками облака.
А кто обрел Любовь, больше всех страдаетВ пламени всеобщего греха,Потому что всё теперь любовью измеряет,С трепетом и страхом глядя в небеса.
Стоит дремучий камень АлатырьНа перекрестках страстного пути.Однажды здесь построят монастырьИ освятят для Веры, Надежды и Любви.
Кухня
Знатно мы сегодня с Васькой посидели,Выпили пол-литра, стали хохотать.А когда на рыло случилось по пол-литра,На барачной кухне начали плясать.
У старенькой соседки выклянчили трёшкуИ погнали инвалида в магазин.Он зажал бумажку в беспалую ладошку —Такие попадались из тех, кто брал Берлин.
Нам пел Утёсов про красивого кого-то,Про душистые каштаны и луну.Мы с Васей не висели на Доске Почёта,Но своего не уступали никому.
Мы материли всех и без разбора,Постоянно вспоминая чью-то мать.И слюнявыми бычками «Беломора»Пытались даже с форточки плевать.
Гонец пришёл с московской бескозыркойИ с огромным дряблым огурцом.Фроська рвалась заниматься стиркой,Устроив нам свирепый кайфолом.
Только пригубили, приперся участковый,Вроде мы его по матушке склоняли.А у самого светил синяк лиловый,И нас его морали слабо исправляли.
В тепле храните душу и уважайте тело.Мы старшину сумели приболтать,Если что задумали, разрешайте смело.Он нам пятёрку до аванса вызвался занять.
Меню
Из телевизора покушали разных новостей:Политических, культурных и спортивных.Всех кормили одинаково: и взрослых, и детей,Не обошлось и без историй детективных.
Какому-то мальчишке уши понадрали:Он девочку соседскую по попке отлупил.И ещё сказали, что, наконец, маньяка взяли,Который бабушку-процентщицу убил.
Новости спортивные, как кислые конфеты:Футболистам заплатили, как и в прошлый раз.Они правильно причесаны и дорого одеты,Только им опять мешает Фантомас.
А в культуре много чувства и пристрастья,Прекрасны на века театр и кино,А вот в балете блещет только Настя.Каждому под сценой шьют своё пальто.
Ну а политика всегда на подогреве,Как бараний плов в чугунном казане.Всё стелют ровно, как солому в хлеве,Всем по-честному, хотя и в тесноте.
К вам прямо в дом бесплатная доставка,Но никто не может эти блюда заменить.И тут же рядом – разная приправка,Можно подсластить, а можно подсолить.
Чесотка
Кто сам себя не слышит,К тем не достучаться.Глянь! Одни рыдают,А эти веселятся.
И на этом варится словесное дерьмоИ облепляет гнусом руки и лицо.В это время года мало сквозняков,За что и накопилось нравственных долгов.
Бренькает гитара, парит как к дождю,Я же свою водку чифиром перебью.Внаглую им всё же песню пропою,Как на их могилки печеньки принесу.