На пальце перстень с розовым кристаллом,В губах мундштук от папиросы «Беломор».Он явно был отвергнут комсомоломЗа чуждый коллективу кругозор.
Мы оба выросли средь уличных помоек,В бараках довоенного комфорта.Там было видно, кто по жизни стоек,И тех, которые совсем другого сорта.
Ему ничто не было кисло и не остро,И в водке его было не унять,Но только он доходчиво и простоСумел поведать, что такое мать.
Он песни пел на простенькой гитареО правде и умении простить,О том, что не сторгуешь на базаре,И чтобы дружбу не случилось хоронить.
Зачем же ты ослаб и уступил,И к смерти дал себя приговорить?Спасибо, друг, что главному учил —Уметь надеяться, поверить и любить.
Часть II. Воскрешение
Воскрешение
Смотрю – деревья ветер загибает,И всё живое прячется под крышу.Злой норд-вест со стен рекламу отрывает,А с ней и театральную афишу.
Дождь нещадно город избивал,Переполняя русла тротуара.Я сам себя сегодня не узналВ грохоте природного кошмара.
Театральная афиша на воде блестит,Оратория эпическая тонет.Кому-то жизнь виолончелью прозвучит,А кому и в колокол позвонит.
Собачка на ветру не может устоять,Её, наверное, под крышу не пустили.В такие дни грехом считалось выгонять,Но где-то эту заповедь забыли.
Через окно всё блекло и размыто,Я иду собачку выручать:Мне с детства было намертво привито,Живое не оставить умирать.
Вокруг меня кипящая земля,Я в руки принимаю жизни сотвореньеИ беру кусок афишного листа.Для нас троих сегодня Воскрешение.
И тех
Если самое заветное желание —Куда-нибудь в сторонку отвернуть,Когда не хочется ни дружбы, ни внимания,Значит, время наступило от всех передохнуть.
Пусть мир меня сегодня позабудет,Пусть все будут неприветливы и даже холодны,Но тогда во мне никто присутствовать не будет,И я увижу жизнь со стороны.
Чтобы здраво оценить, кого недоглядел,По кому страдал и над кем смеялся,Усмотреть своих возможностей предел,И тех, кого терпеть не мог, и тех, с кем уживался.
Увидеть тех, кто строил переправы,И кто пришёл, чтобы отравы подложить,И даже тех, кто языками вырыл ямы,И тех, кто замахнулся руку отрубить.
Кто чему-то присягал и кому-то клялся,Не на своих дорогах мозоли натоптал,Он не казнил себя, когда сдавался,И лишь в бессилье малодушничал и врал.
Лишь любовь все это сможет одолеть,Её ничем не завернуть, не засмущать.Только прожитым не стоит заболеть,Оттуда ничего не будут возвращать.
Жить-то
Мне вчера на ухо нашептали,О том, что по долгам придётся заплатить.Они в свои карманы побольше отчисляли,С расчётом, чтоб себя не обделить.
И, в конечном счёте, проиграли,Ведь жизнь, она умеет удивить,И тем, кто без оглядки крали и стяжали,От щедрот пеньковый галстук подарить.
Вокруг Петрушки звонят в бубенцы,Им расписали скоморошьи роли,У них в карманах медяки и леденцы,И сегодня их вожжами не пороли.
Назвав давно забытые пароли,Из глубин до первородной пустоты,Ко мне во сне пришла свобода воли,Уставшая от бренной суеты.
Пришла напомнить, кому надобно служитьИ за что крепче надо обнимать,И что ей многим есть что предъявить,И их она пришла учить страдать.
Кто, лакействуя, набил себе мозолиИ пытался медяков поднакопить,Тот отказался от свободы воли,А, значит, просто отказался жить.
Для тебя
Весна уж как-то робко наступает,То запарит, то опять похолодает,Но муза пробуждения чакры открывает,А ночь ещё пока прохладу выдыхает.
Воробей на крыше с зайчиком играет,Зайчишка его тонкие ножки согревает.Утро задышало, и кругом дурман,На абрикосе палантин, как розовый туман.
Кисти белые черемух – непорочная фата,Лёгкий ветер поднимает её нежные края.Если кто-то крикнет «Горько», засмущается она,И зальются ярким светом золотые купола.
Если веруешь в Спасение, посиди среди берёз,В этом месте – избавление от печали и от слёз.Всем она несёт прощение без укора и суда,Мира вечного невеста – наша русская весна.