Лавочки вокруг были заняты. Но Коля с Павликом прочувствовали момент и, едва начался новый танец, внедрились на освободившиеся места. Коля ловил доступный кайф, разглядывал танцующих — модные ребятишки! Павлик нервничал, тянул шею — высматривал свое.
Потом он исчез куда-то. Одному Коле стало еще спокойнее. Ему нравились эти танцы, ритмичная сутолока на пятачке, сладкий вой магнитолы: ведь черт-те какая даль, а люди везде люди. И приятно было смотреть на этих нарядненьких, напряженных, ждущих радостного случая ребятишек. И жалко их было — слишком уж много в этой лотерее пустых номеров.
Ладно, может, кому и повезет…
Павлик вернулся с двумя девушками. К Коле он подходить не стал, придумал похитрее: устроился на ближней скамейке — девушки по бокам — и раза два сделал Коле нервный знак бровями, вправо и влево — мол, вот они.
Коля и сам догадался, что они.
Павликовы бабы были старше его года на четыре, а может, так казалось — девчонки взрослеют стремительно. Павлик обнимал обеих за плечи — заявлял права. И все посматривал на Колю — наблюдает ли.
Коля наблюдал, но без рвения. Он сразу понял и этих подруг, и всю суть Павликова дела и теперь не столько смотрел, сколько прикидывал, как бы в дальнейшем эту суть поделикатней изложить.
Начался новый танец, и они пошли втроем, Павлик держал обеих за талии. Двигаться так было неудобно. Но нестандартная группа бросалась в глаза, и Павликовы бабы терпели ради славы.
Музыка кончилась, и они уселись на лавочку в прежней позиции.
— Кавалер у нас прямо обалденный, — сказала одна.
— Плохих не держим, — подтвердила другая, кладя голову Павлику на плечо.
Потом обе оживились, и, проследив за их взглядами, Коля увидел возникших поодаль двух молодых мужиков, рослых и чем-то похожих — может, одинаковыми, под кожу, куртками. Мужики держались несуетливо, покуривали, переговаривались, и лишь по ленивым скучающим взглядам можно было понять, что сюда они ненадолго, а главные события их вечера развернутся в иных местах. Зато Павликовы бабы засуетились.
— Радость ты наша! — сказала одна и поцеловала Павлика в правую щеку.
— Красавчик ты наш! — сказала другая и поцеловала в левую.
После чего обе встали и отошли к своим мужикам… Домой шли молча. Уже у дома Павлик глухо предложил:
— Погулять не хочешь?
Догуляли до детского садика и сели на длинное, с крокодильей мордой, бревно.
— Закурить есть? — спросил Павлик.
— Уж больно ночь хорошая, неэстетично, — шутейно возразил Коля, — уж лучше на звезды смотреть.
— Можно и на звезды, — мрачно согласился Павлик. Они все же вытянули по сигаретке. Потом Павлик сказал:
— Коль, я у тебя хочу спросить.
— Ну?
— Со мной интересно или скучно?
— Кому? Мне?
Парнишка молчал.
— Или девкам?
Тот выдавил через силу:
— Хотя бы девкам.
Коля показал, что относится к делу серьезно — подумал:
— Да, пожалуй, как когда. Бывает и скучно.
— А почему? — с угрюмой деловитостью спросил Павлик.
Коля снова старательно подумал и объяснил:
— Тут даже не в тебе дело. Бабы — народ ненасытный. Все равно как человеческое брюхо: ты его хоть черной икрой набей, а завтра опять запросит. И вот в эту прорву надо каждый день что-нибудь кидать.
— И что именно? — ровным голосом поинтересовался Павлик.
— Вот тут полная свобода выбора. Что попало! Тряпки, поцелуи, деньги, комплименты, анекдоты, песенки. Что хочешь, хоть морду бей. Только почаще и неожиданно, а то заскучает и уйдет.
Все так же ровно Павлик спросил:
— А они меня за дурака не принимают?
Коля постарался ответить побеззаботней:
— Ну, видишь ли… В некоторых случаях, конечно, не исключено.
Они помолчали. Потом Павлик проговорил негромко, но твердо:
— Коль, ты только не ври, ладно? Я спрошу, а ты не ври. Как думаешь, так и скажи. Коля покладисто пожал плечами:
— Ладно.
— Я не дурак?
Коля невесело усмехнулся:
— Отчаянный ты парень — такие вопросы задаешь. Помедлил, вздохнул и ответил:
— Нет, Павлик, ты не дурак.
Парнишка смотрел на него ожидающе и недоверчиво.
Коля положил ладонь на грудь:
— Ну, совестью клянусь. Последнее, что осталось. Да и та…
Павлик спокойно попросил:
— Ты не смягчай, не надо. Мне ведь иногда и самому так кажется. Вот недавно мастер позвал — давай, говорит, в выходной поможем инвалиду квартиру отремонтировать. Конечно, говорю, давай, как же еще. А потом оказалось, он не столько инвалид, сколько зампредседателя постройкома… Выходного не жалко, но уж очень противно, что они со мной как с дураком. И главное, я мастеру даже ничего не сказал. За него же стыдно стало… Или сегодня эти две. В общем-то я понимаю. Но ведь можно было по-другому. Я же им ничего плохого не сделал…