— В другой раз пойдешь, каждый день так бы и бегал.
— Загостилась, загостилась! — передразнил Сережка тетку на улице. — Давно бы уехала, никто не держал!
Навстречу бежал Мишка Огневой. Он чуть не сбил Сережку с ног.
— Тащи. — Мишка веером раздвинул синие бумажки билетов. — По рублю достал. Страсть что было. Мне чуть все пуговицы не оторвали!
— Подумаешь, какой герой! — безразлично сказал Сережка. — Не нужен мне билет, верни деньги!
— А в кино?
— Не пойду. Надо тетку везти на станцию.
— Надумала, — разочарованно протянул Мишка. — Могла бы завтра уехать, ничего бы с ней не случилось. — Мишка сбил шапку на затылок. — А где я тебе деньги возьму? Надо тогда билет продать. Держи пока два рубля!
— Хочешь, я тебе Огурчика запрягу, моментом домчишь, — спросил бригадир, попыхивая толстой самокруткой. — Возьми мой тулуп. Посмотри на станции клиентов. Смотришь, десятку сшибешь и мне на папиросы подбросишь.
Сережка даже не обрадовался возможности прокатиться на Огурчике.
Тетка все еще продолжала укладывать вещи, бестолково суетилась, забывая, куда что положила, открывала и закрывала чемоданы, перевязывала узелки, свертки.
— Сядем, сестрица, перед дорогой, — сказала мать.
Тетка тяжело присела, но, как заметил Сережка, она меньше всего думала о дороге, продолжая пересчитывать свои вещи. Ее верхняя губа с черной ленточкой усов все время двигалась.
Сережка помог тетке уложить вещи в сани. Терпеливо подождал, пока она устроилась, подбила под себя пахучее сено.
— Но, милый!
Огурчик недовольно мотнул большой головой, рассыпая гриву, и, сильно дернув, оторвал пристывшие к снегу полозья саней.
— Настя! — вдруг испуганно крикнула тетка, когда уже порядочно отъехали от избы. — Настя, выйди на минуту!
Мать выбежала к саням испуганная, она даже не успела набросить на голову теплый платок.
— Говорят, на станции хорошее подсолнечное масло. Ты бы дала парню бутылку. Пусть купит.
— Мам, и у нас в магазине есть масло.
— Купишь на станции, — зло сказала мать.
Мать дала Сережке тусклую бутылку с капельками жира на стенках. Ему показалось, что в бутылку заполз туман, и он радостно улыбнулся этому сравнению.
Когда проезжали по деревне, Сережка увидел, как Мишка выбежал из дому и замахал ему рукой. Но он не остановился, а заторопил Огурчика. Путь лежал через поле.
Огурчик перешел на шаг: дорогу успело перемести.
Сережка не подгонял коня. Незаметно проехали поле, въехали в лес. Дорога начала спускаться к широкой Паре. Мальчик слез с саней и зашагал рядом. Вдруг тяжелые сани накатились на Огурчика и сильно толкнули его вперед. Хомут уперся коню в голову. Сережка схватился за оглоблю, натянул вожжи.
Наконец спуск кончился, и копыта глухо застучали по толстому льду.
— Не утонем? — боязливо спросила тетка.
— А чего? — засмеялся Сережка. — Намедни здесь трактор бревна тащил. Ничего, прошел.
— Ты смотри!
Переехали реку, на берегу показалась маленькая рубленая сторожка паромщика. Она потемнела от ветра и долгих осенних дождей.
— Кто перевозит? Дед Филипп?
— Нет, прошлой весной он лазил с наметкой, простудился и помер.
— Что ты, такой здоровый?
— Да, здоровый был, по гробу метр девяносто.
— Смотри, Серега, как поземка разыгралась. Портится погода.
— Есть немного, — важно согласился Сережка, вспомнив о красном закате, и недовольно подумал: «Нашла, о чем жалеть. Сядет в поезд и покатит, а уж нам с Огурчиком и вправду может достаться».
Поравнялись со сторожкой. Хлопала неприкрытая дверь, тоскливо повизгивая на петлях.
— Без хозяина и дверь в беспризорных ходит, — вздохнула тетка.
Сережка промолчал. Он поднял съехавшую полу тулупа и подхлестнул Огурчика.
Впереди лежало огромное поле. На белой молчаливой равнине только кое-где темнели стога да щетинился густой ивняк. Летом его резали на корзины.
Ветер задул сильнее, гоня по крепкому насту сухой снег. Сумерки наступили, когда еще не проехали и половины дороги. Снег из белого стал синим. Мороз покрепчал.
Станционный поселок светился множеством огней.
— Приехали! — громко выкрикнул Сережка и пустил коня рысью. Ему очень хотелось с шиком въехать в поселок.
Около магазина Сережка остановился.
— Если очередь, ты не стой, — напутствовала тетка, с трудом поворачиваясь в теплой одежде.
— Успеем, — отозвался хладнокровно Сережка. Ему хотелось назло тетке подольше постоять в очереди.
Но народу в магазине не было. Сережке отвесили в бутылку масло и дали вместо сдачи три коробки спичек.