Спустившись с лесов, Сергей подошел к Лене.
— Возьми мои рукавицы, — предложил он. — Так удобнее работать, и руки не обдерешь. В другой раз и для вас выпишем со склада.
— Спасибо.
— Трудно работать пионервожатой?
— Нет… не очень.
— Не обманывай. Посмотри, сколько ты одна сделала, а ребята больше балуются. Надо соревнование устроить, пусть каждый свою норму выполняет.
— Я скажу им.
— Ты в каком классе учишься?
— В восьмом.
— И я учусь в восьмом, — обрадованно сказал Сергей. — В вечерней школе. Меня математика с физикой прямо режут. Стараюсь, а вот с троек не слезаю.
— Хотите, я могу вам помочь?
— Ладно, потом договоримся.
Лена обошла вокруг дома и убедилась, что ребята работают очень плохо и мало сделали.
— Витя, складывай отдельно кирпичи, — предложила она звеньевому.
— А мне тоже отделяться? — вызывающе спросил Федя. — Это, наверное, Володька придумал. Злится он на меня, что я его вчера халтурщиком обозвал.
— Почему ты так говоришь? — заступилась Лена. — У тебя очень хороший брат. Посмотри, как его все в бригаде слушаются.
Но Феде хотелось поспорить.
— Я знаю, он для виду старается. Если мне не веришь, можешь у Чижа спросить.
— Не у Чижа, а у Чижикова.
— Ну, пускай у Чижикова. Он скажет.
— Тебя не переспоришь, — Лена принялась снова складывать кирпичи.
Федя решил показать, что он умеет работать. Если пионервожатая брала только по одному кирпичу, он хватал по два, а то и три. Как это всегда быва́ло с ним, Федя быстро увлекался и скоро успел забыть о споре.
Никто не заметил, как вернулся Сергей.
Раздался гудок пассажирского поезда.
— Новосибирский, — уверенно сказал Федя.
— Да, он в четыре часа приходит, — согласилась Лена, привыкшая, как многие жители этого маленького городка, проверять время по паровозным гудкам.
— Лена! Подымись к нам! — позвал Сергей.
Через минуту взволнованная Лена сбегала к пионерам. В руке у нее была длинная лента синих билетов в кино.
Ребята быстро окружили пионервожатую.
— Комсомольцы нас приглашают с собой в кино, — сказала взволнованно Лена. — Пойдут те, кто хорошо сегодня поработал.
На секунду наступило молчание.
— Федя Мурашкин, Игорь Сорокин… — называли ребята.
— Неужели Федька тоже хорошо работал? — улыбаясь, спросил Владимир, внутренне радуясь за брата.
— Я не пойду, — спокойно сказал Федя, не поняв шутки Владимира, и протянул свой билет. — Мы с Чижом должны встретиться. — Последние слова он сказал нарочно, чтобы позлить брата.
Площадка на пустыре скоро опустела. Феде некуда было спешить, и он остался один. Рядом с металлической балкой лежали еще две, но это совсем его не радовало.
— Ты опять часовой? — спросил, подходя к Феде, мальчуган из третьего класса.
— Да, часовой, — недовольно ответил Федя. — А ты чего здесь шляешься? Хочешь наше железо стянуть?
— Сколько у вас железа! — восторженно сказал мальчуган. — Где бы нам добыть?
— Плохо ищете.
— Скажи, Чижикова здесь не было?
— Нет. Зачем он тебе?
— Он велел сказать, когда мне новые марки купят. У меня тридцать марок.
— Ты хочешь меняться?
— Да.
— А ты уже менялся с Чижом?
— Менялся, — с гордостью ответил мальчик и полез в карман. — Я за эту марку дал ему десять. Это остров. Правда, она очень дорогая? Мадагаскар, — он раскрыл, кулак, и Федя увидел знакомую марку.
— Мадагаскар, — с трудом выдавил из себя Федя. Марка была дешевая. Ему бесконечно было жалко мальчугана, обманутого Чижом.
Отряд 5-го «А» пришел в депо. Над огромными створчатыми воротами висел большой плакат:
«Здесь работает бригада слесарей тов. Мурашкина. Бригада борется за право называться коммунистической».
— Федя, смотри! — Лена показала на плакат.
— Вижу, — буркнул недовольно мальчик, ожидая, что пионервожатая напомнит ему о Владимире, о его хороших делах, обязательно поставит брата в пример.
Где-то в глубине здания раздался резкий свисток паровоза. Ребята испуганно отпрянули от ворот. Соседние ворота распахнулись, и в клубах пара выкатился паровоз.
— «Феликс Дзержинский», — прочитал громко Витя Букашкин. — Пассажирский.