Книга "О мальчиках и мужчинах" получила признание правых и либеральных критиков: наконец-то кто-то заговорил о падении мужчин. Книга начинается с предпосылки, что мы живем в постфеминистском мире. Далее автор утверждает, что появляется новая форма гендерного неравенства, поскольку женщины превосходят мужчин в различных сферах жизни общества, включая школу и университет. Хотя мужчины действительно отстают в некоторых областях, означает ли это, что мужчины как класс находятся в кризисе? Ривз не принадлежит к консервативной экосистеме, он либерал, но его позиция очень хорошо согласуется со стратегией консерваторов по патологизации социальных изменений, которые идут на пользу женщинам, в кризис мужественности. Как исследователь, Ривз мог бы проанализировать зафиксированные им диспропорции с помощью разных рамок. Тот факт, что он выбрал гендерный подход, означает, что, по его мнению, мужчины отстают в определенных областях именно из-за своего пола. Он хотел отдать предпочтение именно этой перспективе, но этот выбор имеет свои последствия. В самом деле он согласуется с дискурсом, возникшим в "маносфере" - сети мужских онлайн-сообществ, для которых характерны антифеминистские и сексистские убеждения . Они утверждают, что мужчины сталкиваются с дискриминацией в обществе и в своей жизни на основании того, что они мужчины. Подобный дискурс доходит до утверждения, что женщины идут по пути установления контроля над обществом. Итак, давайте проясним ситуацию. Мужчины по-прежнему обладают значительной социальной, экономической и политической властью, даже в тех областях, где женщины превосходят их по численности. Матриархата нет и не планируется.
Борцам за права мужчин и, соответственно, маносфере нет дела до либеральных нюансов и оговорок. Они примут все, что поможет им укрепить свою собственную повестку дня, и то, что такой респектабельный либерал, как Ривз, идет в их направлении, - это больше, чем они могли бы попросить. В то время, когда маносфера растет, когда феминизм атакуют со всех сторон, выбор Ривза сделать из мужского гендерного неравенства нечто, о чем можно думать и теоретизировать, вызывает беспокойство, поскольку дает людям еще один повод обвинить во всем женщин. Как мы увидим на протяжении всей этой книги, либеральная тенденция рассматривать реакционные точки зрения как легитимную основу для размышлений и дебатов приводит к стандартизации этих самых точек зрения.
В социальных сетях кризис мужественности выражается во внимании и сочувствии к "одиноким, неженатым мужчинам" и растущем отвращении к "разборчивым женщинам". Гетеросексуальные мужчины описываются как дезориентированные, неспособные встречаться или строить отношения с женщинами. В "постфеминистском" мире, в котором мы живем, одинокие мужчины стали "маргиналами". Влияние одиночества как на молодых мужчин, так и на женщин неоспоримо. Однако то, как его часто сводят к мужской проблеме, а затем используют в антифеминистских целях, вызывает тревогу. Именно с помощью риторики о кризисе мужественности консервативная онлайн-экосистема привлекает к себе все большее числомолодых мужчин. Как только они становятся на правильный алгоритмический путь, им не требуется много времени, чтобы стать политически радикальными.
Женская часть экосистемы онлайн-консерваторов менее однородна. Женщины делятся на две взаимосвязанные группы: сфера образа жизни и политическая сфера. Здесь мы сосредоточимся на политической сфере, поскольку сферу образа жизни мы проанализируем в главе 2. Социально-политические комментаторы Кэндис Оуэнс, Михаэла Петерсон и Бретт Купер - самые влиятельные люди в этой сфере. Некоторые из этих женщин относят себя к консерваторам, другие - к либертарианцам, а иногда и к тем, и к другим. В своей сфере они одновременно воспринимаются как представительницы консервативных женщин и вне категории "женщины". Их роль заключается в том, чтобы подкреплять тезисы консервативных мужчин и выглядеть такими же женоненавистниками, как и они. Будучи приглашенной на подкаст The Full Send, Кэндис Оуэнс постоянно повторяла молодым ведущим-мужчинам, как сильно она ненавидит современный феминизм, потому что он отказывается признавать биологические предрасположенности мужчин и женщин. В качестве доказательства она приводила пример своих школьных подруг, которые от природы занимались коммуникациями и модой. Она также добавила, что женщины хотят быть замужем и иметь детей, что феминизм вытеснил женщин с кухни и сделал их несчастными. Ее жалобы перекликаются с популярным манифестом Элизабет Эллиот 1976 года "Позвольте мне быть женщиной", в котором она объяснила, что феминизм исказил то, что значит быть женщиной, заставив женщин принять мужские критерии. Она не называла это кризисом женственности, но я не удивлюсь, если консервативные женщины начнут использовать эту фразу. Let Me Be a Woman подразумевает, что есть только один правильный способ быть женщиной, естественный способ. Интересно, что Кэндис Оуэнс одновременно разделяет мнение Эллиот и противоречит. Конечно, она замужем, у нее есть дети, но у нее также есть успешная карьера за пределами кухни и люди, на которых она может переложить домашние обязанности. Она не может быть авторитетным представителем (консервативных) женщин - группы, к которой она обращается, используя местоимения "они/они" чаще, чем местоимения "мы/мы". Обладая общественным влиянием и финансовой независимостью, Кэндис Оуэнс, Бретт Купер и Михаила Петерсон являются исключениями из своего собственного определения того, какой должна быть женщина.