Глядя на улыбку девушки, я чувствовал легкое удивление. Не ожидал, что девушка окажется талантом. Но это к лучшему — к Рыжей я привязался, и не хотел бы, чтобы нас развели по разным классам.
После тренировки с наставником я направился в залу, дабы продолжить тренировки.
— Куда ты спешишь? — неожиданно поинтересовалась Рыжая.
— В зал культивации, разумеется, — нахмурился я, но Амила будто вовсе меня не услышала. Ухватила за локоть.
— Ах, Кин, не будь таким букой! Мой брат сказал, что путь совершенствования лежит в балансе между напряжением и расслаблением. Не нужно заставлять себя пробовать и получать немедленные результаты. У тебя никогда не было мыслей, что самосовершенствование может быть скучным? Мой брат говорит, что смотреть на красивых женщин приятнее глазу, и одновременно с этим созерцанием расслабляется разум.
— Чего?
Я даже опешил. На что она меня подбивает?
— Я скажу вам, что мой брат после нескольких месяцев наблюдений и исследований определил, что в библиотечном клубе масса красавиц. Это не только старшеклассницы со второго и третьего годов обучения, есть также много красивых девушек с нашего первого курса. Например, я… Только представь, Кин, что ты будешь сидеть с группой юных красавиц в приятном полумраке библиотеки, пить чай и болтать. Разве это не здорово звучит?
Я мягко освободил из рук девчонки свой локоть.
— Твое предложение неплохое, но у меня есть еще кое-какие дела. Мне нужно помедитировать, а потом вернуться домой и помедитировать еще и там. Ты можешь пойти смотреть на приятных девушек одна.
— Ах, Кин, — погрустнела Рыжая. — Как я могу оставить тебя одного? Ладно тогда уж, пойдем в зал вместе.
— Отлично, — кивнул я и перешел на деловой тон. — Кстати, скажи, в твоем мире есть мастера, которые могут привязать оружие к душе? Чтобы призывать его щелчком пальцев, например.
— Могут создать оружие, которое можно спрятать в пространственную складку и достать оттуда в любой момент.
— А если, допустим, я положил в такую складку меч в одном мире, а попытался достать — в другом? Это сработает?
— А почему это не должно сработать? — девушка поправила огненные волосы. — Твои пилюли работают везде, твой кинжал везде везде будет становиться острым, пока ты пропускаешь через него Ци. Так что и клинок тоже будет работать.
Я почувствовал себя глупо. Почему-то единственным способом перенести в свой мир артефактное оружие я считал шкатулку.
— И сколько стоит такое оружие?
— Если брать обыкновенный меч… где-то золотых семьсот.
Весомо. Где-то полтора-два золотых слитка.
— А если не обычный меч? Скажем, зачарованный на прочность.
— Добавь десяток золотых.
— Отлично. Скажи, а сможешь заказать стрелы с углублением у острия, куда можно положить что-нибудь размером с горошину? И такие же метательные ножи.
У меня все еще была мысль положить семена орсов в метательные ножи. Настало время воплотить идею в дело.
В итоге договорился, что девушка достанет меч, который можно будет прятать-доставать из пространственной складки, такое же копье, штук двадцать обычных ножей с углублением для орса, и столько же наконечников для арбалетных стрел.
Заодно выяснил, что пространственных сумок мне не видать — слишком дорогое удовольствие, да и в другой пространственный артефакт (считай, шкатулку) такую сумку не засунуть.
В зале сидели несколько десятков учеников — те, кто еще не дошли до стадии фундамента, и те, кто уже достиг этой ступени. Все эти ученики находились на расстоянии друг от друга, чтобы не мешать прогрессу других.
Пару минут я наблюдал за окружающими. Кто-то почти ничего не добивался, хотя совершенствовался каждую свободную минуту, в то время как другие демонстрировали заметные улучшения. Та же староста смогла наверстать прогресс после комплекса неправильных упражнений, которые, как мне кажется, вредили энергетике в той же степени, что и помогали.
Рыжая тоже прогрессировала, ее скорость не вызывала сомнений. Амила тайком от остальных закинула в рот пилюлю, и за полчаса несколько раз завершила циклы циркуляции жизненной силы, прежде чем полностью выдохлась, уселась на пол тренировочного зала, скрестив ноги, и продолжила медитацию. После получаса медитации Рыжая невозмутимо продолжила заниматься циркуляцией.
Глядя на Рыжую и на друг друга, окружающие несмело меняли свои движения под движения рыжей. Восемь упражнений превращались в цикл из восемнадцати.