— Как служба, мужики?
— Нормально. Хоть этой ночью на нас не нападали. Кажется, закончилось.
— Кстати, а что с обычными кошмарами? Остались ли?
— Да конечно остались! — воскликнул охранник. — Вчера во-от такую псину видел! — Он развел руками, показывая размеры существа. — Правда, они к нам не лезут — видят, что мы им не по зубам и уходят охотиться на других. В основном зомбей едят.
Я прищурился, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. Охранник, заметив мой скептицизм, продолжил:
— Да нет, правда! Я дежурил около полуночи, и вдруг из тени на той стороне дороги выскочила огромная псина. Глаза красные, а в пасти тащит зомби. Они друг на друга нападают, если людей рядом нет. Ну, обычных. Да и наши не видели, чтобы разные твари в одной стае охотились. Разные Кошмары друг с другом не ладят.
Наш диалог прервал мальчишка-бегунок. Скатившись по лестнице, пацан остановился радом с нами и протараторил:
— Кин, вас зовет Краун! И вас, дядь Степа. Он у себя, в баре!
Пришлось доедать и идти на встречу.
В баре было людно. Краун, похоже, собрал всех искателей группы в своем «штабе». А следом за бойцами потянулись и обычные люди.
Лидер группы стоял перед нами, рассматривая народ серьезным взглядом. Спустя минут пять, когда бар доверху набился людьми, неспящий откашлялся и начал.
— Друзья, у меня важная новость, — начал он, оглядывая собравшихся. — Военные начали эвакуацию населения. И нам нужно им помочь. Они не справятся в одиночку.
Бойцы зашептались между собой, но Краун поднял руку, призывая к тишине.
— Разумеется, наших родных эвакуируют в первую очередь. Но искателям из нашей группы нужно будет помочь военным в обмен на эту привилегию. В последние три дня военные зачищали город от чудовищ, — продолжил он. — Под прикрытием техники вывозили людей, зачищали подвалы. Сталкивались с разными тварями по всему городу. На проспекте Мира обнаружили гнездо крылатых ящеров. Кошмары убили людей в целом квартале, и когда началась зачистка, атаковали колонну с воздуха. Военные уничтожили их гнездо, но потери были значительными.
Краун вздохнул и продолжил:
— Зомби стало меньше, их убиваем мы, на них нападают монстры. Зато обнаружилось, что пока мы сражались с зомби, остальные Кошмары не спали. В Железнодорожном районе, особенно на улицах Маерчака и Кецховели, подвалы оказались забиты арахнидами, которые утаскивали людей из квартир. Военные зачищали подвалы, спасая тех, кто ещё оставался в живых. А сейчас эти военные просят помощи у всех уцелевших групп. Я думаю, мы должны объединиться и помочь им эвакуировать население. Это наш шанс спасти как можно больше жизней. Я знаю, это опасно, но мы не можем сидеть сложа руки. Мы — искатели, мы привыкли сражаться. Я считаю, что нам нужно откликнуться на призыв военных, но и принуждать вас я не могу и не имею права. Так что просто спрошу: кто со мной?
Искатели переглядывались и один за другим поднимали руки.
— И что, вот так за раз уничтожим монстров со всего города? — спросил я недоверчиво. — Звучит слишком радужно.
— Нет, со всего города не уничтожим. А вот выселять людей по районам, зачищая подвалы, сможем. Кстати, ты сам-то с нами? Между прочим, твой старый знакомый тоже участвовал в зачистках.
После такого аргумента и я поднял руку — встретить своего «старого знакомого» я совсем не против.
Интересно, сколько актов мародерства, ограблений, шантажа и вымогательств скрыто за помощью Косолапого при зачистках и эвакуации?
— Отлично, — сказал Краун с облегчением: людей с поднятой рукой было не меньше семидесяти. — Тогда готовьтесь. Выдвигаемся через час.
— Нам нельзя разделяться! — вдруг выкрикнул из толпы мужичок лет сорока пяти. — Нельзя покидать город!
Краун вздохнул.
— Ну, иного я и не ждал. Давай, Василий Петрович, расскажи, что опять не так.
Мужчина с жаром заговорил:
— Сейчас они увидят, что орс прибавляет год-другой жизни старикам. Увидят, как люди с целительскими обликами заживляют другим людям раны, кто-то откатывает возраст, а значит и потенцию богатым импотентам восстановит. И у них возникнет мысль: зачем считаться с искателями, если можно надавить на них и выжимать из другого мира ресурсы?
— Кто — «они»?
— Правительство! Олигархи!
Краун поморщился:
— Ты мыслишь какими-то странными категориями. Почему, по-твоему, правительство не сможет договориться с нами, не сможет предложить нам вступить в ту же дружину, как делало прежде?
— Да потому, что эти охреневшие рожи не привыкли договариваться, оно привыкло только командовать! Вспомните! Наш Телевизорный завод закрылся в двух тысяча третьем году. Сибтяжмаш в одиннадцатом. Шелковый комбинат в девятом, как и Шинный завод, как и Целлюлозно-бумажный комбинат! На кого-то давили, какие-то заводы выкупали, на каких-то — принудительно меняли руководство и выставляли предприятие банкротом. То, что мы производили у себя дома, мы теперь вынуждены втридорога покупать у людей, которые закрыли наши заводы и комбинаты!